Чёрная Карета

Как можно объяснить ту невероятную вещь, которую Джаннер только что видел?

Это был Пит – но и не Пит. В видении Джаннера он как одинокий фендрил нёсся на огромных крыльях над высокими сугробами, прекрасный и смелый. Он ничуть не напоминал изнурённого и дёрганого Пита Носка, которого знал Джаннер. Возможно, это была метафора. Возможно, Пит бежал – буквально летел – в Ледяные прерии, а фантазия Джаннера добавила крылья.

Джаннер видел что-то в руках Пита, и хотя не разглядел отчётливо, он не сомневался, что это Тинк. Снова и снова Джаннер закрывал глаза и восстанавливал в памяти видение, заставляя себя припомнить все подробности, но видел лишь размытое пятно в объятиях Пита. И всё-таки в глубине души он знал, что это Тинк.

Мыча и мотая головой, Джаннер кое-как дал понять Лили, чтобы она снова напела ту песню. Та проделала это несколько раз, но тщетно.

Радость постепенно угасла. Время тянулось медленно, и пленники, устало опустив головы, начали задрёмывать.

Наконец открылась дверь, и явился Гаммон:

– Брогман, отвяжи их от лавки, но руки не развязывай. И кляпы не вынимай.

В комнату вошёл ещё один бородатый громила и отвязал пленников от скамьи. Всех семерых он связал в длинную вереницу с Подо во главе. Одну руку Лили он оставил свободной, чтобы девочка могла опираться на костыль, а за вторую привязал её к общей шеренге.

– Затяни покрепче, Брогман, – велел Гаммон.

Когда Брогман закончил, Гаммон осмотрел верёвку и сам проверил все узлы. Удовлетворившись, он повёл пленников по Кимере. В снежном городе было тихо как в могиле, и по пути они не встретили ни души.

Остановились они возле ведущей на поверхность красивой лестницы – той самой, по которой поднялась Ния в ту ночь, когда приехал Джаннер. У подножия лежала груда мехов. Двое мужчин, охраняющих лестницу, набросили всем на плечи шубы и даже повязали женщинам шарфы.

– Снаружи холодно, – с улыбкой произнёс Гаммон.

Лицо Брогмана, скрытое желтоватой бородой, тревожно исказилось.

– Не бойся, Брогман, – сказал Гаммон, кладя руку ему на плечо.

– Я и не боюсь, сэр. Просто не терпится, – ответил тот с широкой улыбкой.

Гаммон в последний раз оглядел всех Игиби. Его взгляд задержался на Марали:

– Мне жаль, что так вышло, друзья.

Джаннер гневно уставился на него. Как он может называть их друзьями, собираясь совершить такой ужасный поступок?! Марали смотрела на Гаммона с искренней ненавистью, а у Джаннера голова шла кругом от его предательства. Неужели Гаммон собирается принести Марали в жертву вместе с остальными?! Она не имеет отношения к Анниере! И Гаммон всегда разговаривал с ней так ласково…

– Клыки собрались и ждут передачи сокровищ. Брогман, веди пленных на то самое место, которое я тебе показал. Там их ожидают. Понятно?

Брогман кивнул и сказал:

– Ну, пошли.

Гаммон наблюдал за ними стоя у лестницы. Джаннер повернулся к нему, намереваясь вложить в свой взгляд безграничное омерзение – но Гаммон вдруг подмигнул, и гнев мальчика сменился недоумением. Он смотрел на Гаммона, однако не видел в его лице ничего, кроме неизменного холодного равнодушия. Может, это просто нервный тик?

Когда распахнулась дверь, на лестницу хлынул свет. Подо гордо вышел наружу. Джаннер, шагающий в хвосте цепочки, видел только солнце. В туннель посыпались комья снега, под ногами захрустело. Свет ослепил Джаннера, но поскольку руки у него были связаны, мальчик не мог заслонить глаза. Он только слышал завывание ветра и скрип шагов, пока Брогман вёл их в назначенное место.

Глаза наконец привыкли к свету – и Джаннер тут же об этом пожалел. Перед ним гигантским серым ковром расстилалась армия волков.

Однажды в Глибвуде Малыш встретился с бродячей собакой, и они подрались из-за свиной кости. Джаннер попытался их разнять, его тяпнули. Он хорошо помнил, как бродяжка обнажила длинные острые зубы и как блестел у неё нос. Тысячи Серых Клыков скалились точно так же, дико и злобно.

Вдобавок они ещё и были вооружены мечами.

Клыки стояли шеренгами, мало напоминая недисциплинированных, не знакомых с порядком ящеров, к которым привык Джаннер: у этих были разумные спокойные глаза, и во главе каждого отряда стоял Серый Клык, очевидно исполняющий обязанности командира. За спиной у Клыков на юго-восток тянулась целая дорога, которую протоптала армия, пересекая Ледяные прерии.

Между Игиби и Клыками стояли не больше двадцати кимерцев. Джаннер узнал Ольфина и Урланда – людей, потерявших своих близких. Их мечи сверкали, бороды развевались на ветру. Кимерцы выглядели неустрашимо, но Клыки настолько превосходили их числом… Джаннер даже пожалел Гаммона, хотя тот и намеревался передать его врагам. Неужели Гаммон вправду верит, что Клыки покинут Скри? Джаннер не сомневался, что этим зверям нельзя доверять. Как только сокровища Анниеры перейдут в руки Серых Клыков, волки набросятся на кимерцев, и восстание будет подавлено. Они загубят всю надежду, какая ещё осталась у Скри – и у Анниеры, если на то пошло.