Чёрная Карета

– Я каждый раз здесь останавливаюсь и смотрю, – сказал Гаммон. Ветер трепал его тёмные волосы. Он поднёс руку в перчатке к лицу, чтобы защитить глаза от света. Джаннеру показалось, что он уже видел этого человека раньше. Но где и когда? Его черты пробудили у мальчика смутное воспоминание… – Правда, великолепно?

Джаннер и Марали стояли утратив дар речи.

Гаммон указал на Мог-Бальгрик и усмехнулся:

– Мы пойдём вон туда. Знаю – кажется, что мы никогда не доберёмся, но до самого подножия путь довольно лёгкий. Потом нужно будет обогнуть гору и спуститься в Ледяные прерии.

Джаннер улыбнулся, Марали – нет.

– Всё хорошо? – спросил мальчик – и тут же об этом пожалел.

Что хорошего сулило Марали это путешествие? С каждым шагом Джаннер приближался к родным, которые любили его и ждали, а Марали всё дальше уходила от единственных близких ей людей. И ещё тяжелее ей было оттого, что они её ненавидели.

Марали пожала плечами.

– Ну, идём или нет? – спросила она и сплюнула.

Ветер подхватил плевок, и все трое смотрели, как влажный комочек уносит в ущелье.

Гаммон вёл детей по едва заметной тропе; они двигались на восток, в обход ущелья. Пропасть оставалась слева, и Джаннер, глядя на неё, не раз вспомнил Глибвудские утёсы и Глипперову тропу за старым домом Игиби.

Если бы кто-нибудь сказал Джаннеру несколько месяцев назад, что он увидит такие чудеса, он бы посмеялся. С тех пор он перешёл Фингапский водопад, сразил из лука нескольких Клыков, выжил на фабрике, проскакал по пустым улицам Дагтауна в свете сторожевых башен – а теперь странствует в Каменных горах, закутанный в волчьи шкуры. Мог-Бальгрик представлял собой пугающее зрелище, но Джаннер успел повидать вещи и пострашнее. Теперь он мечтал не о далёких землях и не о невероятных приключениях, а о тёплом очаге, о знакомом смехе – и о постели! Хотя бы о постели. Ему так надоели вонючие шкуры и холодная земля…

Солнце проплыло по ясному небу и скрылось за горой.

Наконец ущелье осталось позади, и они принялись зигзагами подниматься на Ведьмин Нос. Даже Гаммон выдохся. Он останавливался каждые несколько минут, чтобы ребята могли его нагнать и отдышаться. Тропа была завалена сланцем и галькой, и чем выше они поднимались, тем больше снега высилось по сторонам.

– Надо… спешить, – тяжело дыша проговорил Гаммон. – Уже недалеко. – Он указал на груду камней справа. – Вон туда. Потом обогнём гору и… будет видно. Надеюсь, последний отрезок пути вам понравится. Не медлите! Солнце садится!

«Ну вот опять, – подумал Джаннер. – Я его будто припоминаю».

Он где-то уже видел Гаммона – но где?

Гаммон начал быстро карабкаться по склону. Из-под ног у него сыпались мелкие камешки. Джаннер набрался духу и полез следом, Марали – за ним. Воздух здесь был реже, ветер обжигал. В небе над громадным пиком появились первые звёзды.

Наконец они достигли камней. Между ними вилась нахоженная тропа. Валуны заслоняли путников от ветра, и после долгих часов на холоде этот укромный уголок казался воплощением безопасности.

– Темнеет, парень. Скоро начнут шнырять остроястребы.

Джаннер помрачнел. Марали достала нож и стиснула зубы. Гаммон восхищённо кивнул, глядя на неё. Джаннер нащупал рукоятку меча и с трудом вытащил его из-под шкур, которыми был накрыт мешок.

– Что будем делать? – спросил он, с отвращением слыша в собственном голосе страх.

– Ещё не совсем стемнело, так что, может, нам повезёт и птиц будет мало. Слушайте хорошенько, – Гаммон нагнулся и внимательно посмотрел на детей. – Держитесь как можно ближе ко мне и к стене. Там уже не слишком далеко, поэтому придётся бежать без передышки. Сумеете?

– Да, – сказал Джаннер.

Марали кивнула и снова сплюнула.

– Как только окажемся на восточном склоне, считайте, что мы уже дома. Нужно будет просто сесть на богган и катиться. Но учтите, остроястребы от нас не отстанут. Будь я один, я бы переночевал здесь и двинулся дальше утром. Но время поджимает. Вместе с вами, двумя храбрыми воинами, думаю, мы проскочим без единой царапины. Всё ясно?

– Что такое богган? – спросил Джаннер.

Гаммон рассмеялся:

– Не бери в голову, парень, скоро сам увидишь. Идите за мной и держите оружие наготове. Когда остроястреб нападёт – рубите.

– Рубите, – повторил Джаннер, сглотнув.

– Рубите, – повторил Гаммон и хлопнул его по плечу. – Ну, а девочка, готова?

Марали прищурилась:

– Ага. Готова. Да я убила остроястребов больше, чем ты, старик. И съела.

Усмехнувшись, Гаммон выпрямился:

– Верю, красавица, верю. – Он первым прошёл по узкой тропе между валунами и остановился у выхода на склон. – Ну, готовы? Если повезёт, друзья оставят нам горячего супа. В Кимере всегда рады скрианам.

– Готовы, – ответили Джаннер и Марали.

– Вперёд! – крикнул Гаммон, и они выскочили из укрытия.

Они бежали по покрывающему склон снегу так долго, что в груди у Джаннера всё заполыхало. Горло сжалось, и он пыхтел как старик. Марали легко обогнала его, и Джаннер, глядя на бегущих впереди спутников, проклинал свои неуклюжие длинные ноги.