«Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Представим себе на минуту торжественный приём с банкетом в Кремле, встречу уже убелённых сединами товарищей по оружию. В какой-то момент разговор касается игр на картах в январе 1941 года. Многих участников тех игр уже нет в живых. Кто-то встретил смерть в «котле» в 1941 г., кто-то в Подмосковье, кого-то настиг осколок жарким летом 1943 г. на Курской дуге, кто-то был обвинён в измене и расстрелян. Кто-то просто постарел на десятилетия, пройдя через тяжкие испытания плена. Что могли чувствовать люди, прошедшие всю войну, многократно видевшие смерть и стоявшие на краю пропасти, вспоминая проводившиеся с нарочитой серьёзностью перемещения войск, существовавших только на картах? Пожалуй, мучительный стыд за свою самонадеянность, за беззаботность вводных, за кажущиеся спустя годы игрой в «солдатики» учения. Один из них мог просто прервать затянувшуюся паузу выдуманной версией событий. Исключительно из благих побуждений, не задумываясь в тот момент о последствиях такого негласного договора. Благими намерениями, как мы знаем, вымощена дорога в ад.

Умолчание в итоге привело к тому, что неизвестные широкой общественности замысел, ход и результаты военных игр января 1941 года были интерпретированы Владимиром Богдановичем (Резуном – И.Д., В.С.) в плоскости своей теории…» [34; 49-50].

Выглядящая очень правдоподобно фантазия российского историка. Нам, и впрямь, остаётся только гадать, почему материалы игр были засекречены, а советские полководцы либо молчали про них в своих мемуарах, либо затрагивали вскольз, рассматривали кратко, без подробностей? Повторяем, ничего «крамольного», никаких планов агрессии на играх не отрабатывалось.

Как наши военачальники «вспоминали» в мемуарах про январские игры хорошо показывают книги Г.К. Жукова и А.М. Василевского.

Первый из маршалов отводит для описания хода игр половину страницы да ещё чуть более половины посвящает их разбору у Сталина. Итого – около полутора страниц. Причём, из текста даже невозможно понять, что игры-то было две [29; 188-190].

Второй упоминает об играх, но тут же заявляет, что в них он участия не принимал, потому что тяжело в это время болел [11; 111]. Итого – несколько строк. Ничуть не подвергаем сомнению утверждение Александра Михайловича о болезни в январе 1941 года, но ведь ясно, что он, как заместитель начальника оперативного управления Генштаба, после своего выздоровления подробнейшим образом ознакомился с ходом и результатами игр. Но предпочитает маршал уйти от разговора о них.

Из-за молчания и недоговорённостей ещё в советское время об играх стали складываться легенды. В частности, что Г.К. Жуков, командовавший в первой игре войсками «синих» («западных»; читай – немцев), окружил и уничтожил войска Д.Г. Павлова, командовавшего «красными» («восточными»; читай – силами РККА), в Белостокском выступе, т.е. как раз там, где потом в реальной войне то же самое проделали с нашими войсками немцы. Якобы, Г.К. Жуков сказал Д.Г. Павлову после его ареста: «Я же показал тебе, как надо воевать!» Эта легенда нашла своё отражение даже в художественных фильмах (например, в фильме Ю. Озерова «Битва за Москву»).

На самом деле никакого окружения в Белостокском выступе сил «красных» не было.

Но не имело место и всё то, что про игры написал Резун. Он всего лишь создал новую легенду, которая, как нетрудно догадаться, подтверждает положения его теории.

Описанию январских 1941 года игр Резун посвящает целых три главы в одной из своих последних книг «Тень победы» (скажем так, «несколько больше», чем уделяют им места в своих мемуарах советские военачальники).