Чёрная Пешка

— Постой, не бросай трубку, дослушай. Не швыряй, говорю, телефон разобьешь! Ну, нет сегодня свободных датчиков, нет. По буквам: н — е–т. Ни одного. Завезут в конце недели из института — сразу получишь. Ах, какой ты мудрый! А то никто бы не догадался съездить в Цугазай! Только вот в институте датчиков пока тоже нет, дружок. Со старых участков снимать не позволю, не надейся. Ну и что же, что давно стоят. Не разрешаю. Всё. Точка. Ах, жаловаться? Да хоть самому академику. Успехов тебе в этом тухлом деле.

Со стороны противоположной двери доносился монотонный треск печатающей приставки вычислителя.

А вот в лаборатории № 4 дверь вообще было невозможно закрыть по причине ее отсутствия. Там не меньше десятка человек окружили стол, навалились на него животами и о чем-то бурно спорили. Говорили все одновременно, умудряясь слышать друг друга.

— Изменений не выявлено. То есть вообще. По-моему этого и следовало ожидать

— А черви? Черви-то! Чего ещё надо?!

— Други мои, а нет ли тут ошибок?

— Ошибок! Хо-хо! Дали бы мне вычислитель вдвое мощнее — не было бы сомнений.

— И получили бы доказательства мутаций. А то «не выявлено, не выявлено». Выявим!

— Ребятишки, а вот тут, кажется, неточность. Не два уровня на графике, а три.

— Ну?! Кто чертил?

— Я. Так чего хотите: ведь вручную же. Ботаники уперли широкую приставку к вычислителю и печатают свою большеформатную статистику. В цвете, между прочим.

— А ты отдал? Позор!

— Сам бы попробовал… Травоведы сильные, упитанные и их больше.

— Пусть уж… Давайте перепроверим вручную в грубой прикидке, потом нападем на ботаников, отберем приставку и примемся за работу по-настоящему.

Егерь и Всеслав вошли в небольшую комнату с окном во всю стену, сплошь уставленную разнообразными приборами. Над клавиатурой вычислителя вопросительным знаком завис полный парень в голубом халате.

— Цу, — позвал бородач и замолчал.

Цу повернулся к вошедшим круглым улыбающимся лицом, пару-другую секунд рассматривал их, церемонно склонил голову, потом вновь уткнулся в экран, по которому ползли через клетки координатной разметки яркие синие кружочки.

— Переселяются. — сказал он. — За болота. Вместе с детенышами. Наверное, думают, что там мы их не достанем.

Егерь шумно вздохнул. Цу отодвинул клавиатуру, повернулся на стуле и поинтересовался:

— С кем имею честь?

Всеслав терпеливо отрекомендовался еще раз.

— Он заблудился. — добавил бородатый егерь. — В Гнилом логу.

— А какие демоны вас вообще туда занесли? — с неподдельным интересом спросил Цу. — Все искатели неприятностей предпочитают заблуждаться в Межовражье. Это традиция.

— Не ищу неприятностей — раз и не люблю традиций — два. — решительно сказал Всеслав.

— Это достохвально. — одобрил Цу. — Мои подопечные — тоже не любят традиций и мыслят нешаблонно. Вот взяли и подались подальше. Все помеченные. Три стаи.

— Три стаи кого?

— То есть как это — «кого»? — оскорбился Цу, — Бурых крысокротов, натурально. Конечно, все же работают с енотами. Всем интересны эти полосатые мошенники в роскошных шубах. И никто, кроме младшего научного сотрудника Хаюбидзи Цу, не занимается немодными, заброшенными, бедными крысокротами. А они, между прочим, ничуть не уступают енотам, только гораздо скромнее. Они…

— Кто-то поедет сегодня на семнадцатую версту? — прервал его бородач. — Пусть подбросят заблудшего до автобусной станции.

— Угу, — сказал Цу. — Безусловно, поедут и, без сомнения, подбросят. А заодно отправят телеграфом наши с тобой заявки. Так официальнее. А то мои покорнейшие просьбы электронной почтой воспринимаются как абстрактные вздохи о несовершенстве жизни… ну, и реакция на них, соответственно, нулевая. Между прочим, придется отправляться уже через десять минут.

Он пристально посмотрел на егеря.

— Послушай, может быть, ты сам и смотаешься, а? Так надежнее. Возьми тексты телеграмм.

— Ну-у… — заныл бородач.

— Вот и великолепно! — подытожил Цу, обаятельно улыбаясь. — рад, что ты такой покладистый. Только, чтобы было быстрее, возьми не легковушку, а второй вездеход, пока его не зацапали сейсмологи. А то они уже бегали с канистрами заправочного спирта. И где только умудряются горючее добывать, ума не приложу.

— Поехали. — понуро сказал егерь, обращаясь к Лунину. — Вот ещё одно, совершенно лишнее, доказательство того, что гуманизм наказуем. Видите, помог вам и подвернулся под руку этому людоеду.

— Между прочим, — сказал Цу, — за твои интересы людоед борется даже больше, чем за собственные, не заметил?

— Уже выезжаю.

Вездеход выглядел аскетически. Он представлял собою каркас из прочных металлических труб на четырех широких колесах. Еще имели место жесткое сидение на двух человек, мощный двигатель и полдюжины больших фар, уставившихся в разные стороны.

Бородач сказал со вздохом:

— Размещайтесь справа. Кстати, не боитесь тряски? Очень хорошо, что не боитесь, потому что выезжать будем не через главные ворота, а во-он там. Чтобы с сейсмологами, упаси Глубинный, не встретиться.

Он завел мотор и хихикнул: — Потому как они только что нам полный бак своего спирта залили…