Чёрное на чёрном

— Йен был… — дядя Чарльз прискорбно щёлкнул себе под нос. — … Просчётом, — в ответ на моё недоверчивое фырканье, он наградил меня резким взглядом. — Для галочки, племянница, я никогда не говорил ему завязывать с тобой романтические отношения. Он должен был стать твоим телохранителем, ничего более. Я отправил Йена вместе с Танака, чтобы дать ему оправдание познакомиться с тобой. Он сам развил фиксацию на тебе… опять-таки, непредсказуемость привязанностей видящих всегда была проблемой.

Он бросил на меня более извиняющийся взгляд, пожимая одним плечом.

— Видящие, боюсь, бывают крайне трудными в обращении, когда дело касается сексуального влечения. К этому времени ты и сама могла в этом убедиться, Мири.

Я прикусила губу, не отвечая ему.

Посмотрев вверх, когда мы прошли по коротенькой лесенке, я осознала, что мы вернулись в ту просторную залу с мраморными колоннами и статуями.

Учитывая наше местонахождение, я предположила, что мы покидаем Денон тем же путём, которым вошли. Но два видящих, идущих за нами следом, подошли прямиком к стене, выходившей на двор. Только тогда я заметила в этой длинной стене три двери — две небольшие прямоугольные, находящиеся по обе стороны от более крупного арочного проёма в центре.

Я видела, как видящий ключом открывает маленькую дверь справа от нас.

Как только он её открыл, он воспользовался другими ключами, чтобы открыть несколько железных решёток по обе стороны. Когда он справился со всеми решётками, два дюжих видящих протащили Блэка через дверной проем, а мы с дядей Чарльзом пошли следом.

Мы спустились по ступеням с другой стороны, затем оказались снаружи здания, в просторном дворе с тремя стеклянными пирамидами и бездействующими фонтанами.

Дядя Чарльз не стал ждать, пока два видящих закончат закрывать и запирать за нами двери, а начал идти вместе со мной по двору в сторону Ришелье.

Два поддерживавших Блэка видящих уже шли в том направлении.

Теперь я слышала, как тяжело дышит Блэк. Когда я потянулась ближе к нему в своём сознании, по мне ударила волна физической боли. Стараясь не реагировать и не орать на него снова, я заставила себя отвести глаза от его спины и вместо этого посмотрела на освещённую стеклянную пирамиду.

Я все ещё смотрела туда, когда весь свет в крыле позади нас погас.

— Что они сделают с Йеном? — спросила я.

Дядя Чарльз пожал той рукой, которой не обнимал меня за плечи.

— С Йеном Стоуном… разберутся.

Я ощутила реакцию Блэка на его слова.

— То есть ты оставишь его в живых? — я не знала, как к этому относиться. Я понимала, что Блэк ненавидел саму мысль об этом. — После всего, что он сделал, скольких людей он убил. Он просто… живёт? Насколько это безопасно для меня или Блэка?

Я ощутила завиток тепла от Блэка.

— С ним разберутся, — повторил дядя Чарльз, награждая Блэка раздражённым взглядом. — Не беспокойся об этом, Мири. Я знаю, что не дал тебе ни единой причины доверять мне на этот счёт, но я приношу тебе свою торжественную клятву… Йен никогда больше не приблизится к тебе или твоим. Определённо не таким, какой он сейчас.

Я не была уверена, что хотела знать, что он имел в виду.

В любом случае, его слова меня не убедили — вообще.

Прикусив губу, я окинула взглядом пустынный двор, собираясь с мыслями. Свет горел ярче, чем когда мы только приехали. Новый блеск воды затемнил камень, превращая его поверхность в зеркало и отражая свечение оранжевых ламп.

Должно быть, прошёл дождь.

— Нам с тобой придётся побывать здесь ещё раз, когда-нибудь, Мири, — заметил дядя Чарльз, поднимая взгляд на драматичный фасад здания Ришелье. — Люди действительно могут быть такими любопытными артистичными созданиями. Они создают бесспорно прекрасные вещи, когда вкладывают свой разум — интересный парадокс видов, учитывая неполноценность многих из них и склонность к разрушению во всех формах.

Я подавила желание закатить глаза.

— Полагаю, ты подавлял эту сторону своей личности, когда я была ребёнком, — пробормотала я.

— Какую сторону, любовь моя?

— Расистского засранца, — ответила я, награждая его тяжёлым взглядом.

Я ощутила очередную волну жара от Блэка одновременно с тем, как он издал невольный смешок.

Я почувствовала, что дядя Чарльз заметил и то, и другое.

Он бросил в сторону Блэка очередной раздражённый взгляд.

— Будь добра, попроси своего… — он опять как будто споткнулся на этом слове. — …Бойфренда… держать свой свет при себе. Ты все ещё моя племянница, и должен признать, его предположительное право собственности на тебя… мучительно.

Я почувствовала, что Блэк его услышал.

Я почувствовала, как он что-то сделал со своим присутствием во мне, но это никак не замаскировало тёмный шёпот злости, которую он источал. Повернув голову, он прорычал что-то дяде Чарльзу на том, другом языке. Чарльз в преувеличенной манере закатил глаза, затем сказал в ответ что-то, определённо прозвучавшее как угроза.

Что бы там ни было, Блэк не ответил.