Чёрные крылья

Рейнхард Гейдрих раздражённо дёрнул головой. Мелкий, некрупный дождик неспешно накапывал со свинцового неба, что бесконечным металлическим листом растянулось над всей столицей Великогерманского рейха. Капли стекали по его белокурым прядям, пусть и слегка поредевшим в последние годы, струйками бежали по его высокому лбу, минуя нахмуренные и сосредоточенные брови, попадали в глаза. А вот это уже неумолимый шеф гестапо стерпеть не мог и поэтому то и дело раздражённо проводил рукой по мокрому лицу. Его глаза ему были ещё нужны. Сегодня больше, чем когда-либо.

Его взгляд бежал по бесконечным рядам трибун, по гранитным ступеням, по лицам, фуражкам и петлицам. Его взгляд подмечал каждую деталь, каждый незначительный штришок, читал по губам даже самые тихие и тайные фразы, произносимые тихим шёпотом и только доверенным людям, стоящим рядом в плотном строю. Торжественные флаги, фанфары, крики радости и гордости нисколько не отвлекали его. В такой день нужно быть полным идиотом, чтобы отвлекаться на такую мишуру. Ступени Фольксхаллы молчаливо гудят, словно потревоженный улей, и нужно быть слепым, чтобы не видеть этого. Рейнхард слепым не был. Он наблюдал над недвижимой суетой, в которой люди политики и интриг так сильно преуспели, начавшейся ровно в тот момент, когда опирающегося на трость и слегка покачивающегося при ходьбе Адольфа Гитлера возвели на трибуну. Пчелиный улей гудел, обсуждал, звенел сотнями пар крыльев, гадая, что именно ждёт их всех, после того, как фюрер отправиться в небытие? И среди всего этого роя Гейдрих был самым натуральным шершнем.

А внизу маршировали солдаты.

Сегодня был особенный день. День, когда солдаты дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер» приносили присягу. Присягу не рейху или немецкому народу, а лично фюреру. Впрочем, в нынешней Германии эти понятия были почти неразделимы.

Личная дивизия Гитлера, служащая одновременно и его телохранителями, и любимой игрушкой, состояла, по сути, из двух неравных частей. Танковый корпус уже проехал, не оставив на бетоне ни кусочка грязи. Теперь пришла очередь стройных рядов пехоты, в которых все солдаты как один принадлежали к стержневой нации. Высокие, голубоглазые, белокурые – генетическая элита рейха. Стальная осанка, хищные глаза, волевой подбородок и рука, с нашивкой белого ключа на тёмном фоне, приложенная к виску. Взгляд обращён к обожаемому фюреру, вождю нации, глупо, по-старчески улыбающемуся на белоснежных мраморных трибунах, омываемых дождём. Знаменосец каждой новой колонны радостно вскидывает руку в древнем салюте, пока его подопечные стройными рядами проходят мимо радующегося, словно дитё, вождя.

Но Рейнхард Гейдрих не обращал внимания на эти праздничные декорации. Эта дисциплина, эта показательная стальная воля – ложь. Она лишь прикрывает, наводит морок, заставляет людей отводить взгляд от той кучи помоев, в которую превратилась Германия. Всем, кто имеет хотя бы капельку мозгов, и так было понятно, что сегодняшняя присяга – лишь фикция и декорация. Пройдёт пара месяцев и человек, которому дана эта клятва, уйдёт из этого мира. И именно от поведения солдат «Лейбштандарта» зависит то, в чьи руки перейдёт столица рейха. А поведение солдат зависит от желания их непосредственного начальника – рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Ну, или, по крайней мере, пусть сам рейхсфюрер так думает. Чем меньше он знает и понимает, тем легче его заместителю, Рейнхарду Гейдриху претворять в жизнь свои собственные планы. Старый восторженный курозаводчик настолько ослеплён собственным величием, настолько увлечён копаниями в собственной родословной и мелком оккультизме, что не замечает, как в рядах некогда единой СС зреет опасный раскол, прямо угрожающей его непоколебимой власти. Паук, невидимый в тени, аккуратно плетёт свои сети, грозя вскоре перерезать беспечному насекомому все возможные пути к отступлению.

В конце концов, незримый ткач делает это не ради собственной тщеславности. Он делает это ради своей нации, ради своей страны, ради всей арийской расы, чёрт возьми! Deutschland über alles!

А те солдаты, что сейчас стройно маршируют внизу, ещё не знают, что совсем скоро им придётся повторить эту процедуру. И дать присягу новому фюреру, пусть тоже уже не молодому, но всё ещё способному мыслить здраво и видеть то, вот что превратился рейх. В мерзкий, склизкий и дегенеративный кусок дерьма. Как и сам Гитлер. Как и всё вокруг. Как и все здесь!