Чёрные крылья

– Печати вроде настоящие, – вынес он свой вердикт.

– Они и есть настоящие, – согласился с ним Георгий Константинович. – Как и подписи тех лиц, что их ставили. Некоторых я знал лично. Агранова[1], например. Яков Саулович был порядочной сволочью на самом деле, но чекистом был превосходным.

– Агранов… – задумчиво произнёс Алеутов, потирая пальцами подбородок. – Это не тот, случайно, который дело Промпартии[2] вёл?

– Тот, тот, – подтвердил Жуков. – Мастерски показания выбил. Из-за него, по сути, процесс и стал возможным. Без таких палачей, при Кирове ЧК было бы совсем беззубым.

Алеутов лишь рассеянно кивнул, то ли соглашаясь, то ли просто раздумывая над чем-то. Кажется, он ещё сильнее убедился в том, что я принёс именно то, что надо, пусть даже и невероятно фантастическим способом. А вот в глазах Жукова, с которым я лишь на миг пересёкся взглядами, я увидел одобрение. Кажется, регалии старого Союза его хоть немного убедили.

Что же, я рад, что дело сдвинулось с мёртвой точки.

– Если вы считаете, что документы, пусть даже и официальные, нельзя подделать, то мне только остаётся поражаться вашей наивности, – продолжал гнуть свою линию непреклонный Джеймс. – Конечно, немецкие спецслужбы уже не те, что раньше, дни «Энигмы» остались в прошлом, но будьте уверены, что такая простая вещь, как подделка документов, им до сих пор по силам.

Жуков на этот непреклонный монолог лишь отрицательно и спокойно покачал головой.

– Нет, Джеймс. Это что угодно, но точно не подделка. Бумага старая, отпечатанная ещё в тридцатые годы. Сам посмотри, – американец тут же воспользовался предложением и, резко встав со стула, подошёл к Алеутову, который продолжал изучать документы. – Посмотри, посмотри. Печати, надписи. Чернила выцветшие, потёртые и размытые. Нет, такого уровня подделку невозможно создать за несколько дней. Да даже за несколько месяцев это маловероятно. Фальшивка высшего уровня, первый сорт, почти неотличимый от оригинала. Либо же, сам оригинал.

– Я тоже склоняюсь к мнению, что документы настоящие, – согласился с верховным маршалом Алеутов, отложив от себя стопку листов и оперевшись локтём на подлокотник кресла. – Для «свиньи» слишком хорошее качество. Слишком. Другой вопрос, как конкретно они попали в руки Грише.

Я устало вздохнул.

– Я же говорил, мне в камеру…

– Про камеру я уже слышал, – прервал меня мой начальник. – Мне интересно, кем был этот неизвестный благодетель и был ли он благодетелем вообще? Опиши его ещё раз.

– Много я не рассмотрел, – сразу ухватив суть дела, продолжил я. – Среднего роста, упитанный, очень упитанный. Голос старческий, сухой. Вроде лысеет, мне показалось, что волосы у него редкие, но могу соврать.

– Каминский? – неожиданно предположил Жуков.

– Нет, точно нет, – моментально отверг эту теорию Алеутов. – Он сейчас вроде как в Архангельске, принимает командование над осиротевшими РОА.

– Воскобойник? – продолжал верховный маршал.

– Тоже нет, он в Брянске безвылазно сидит, – продолжил отметать варианты Алеутов.

– Пономарёв[3]?

– В Новгороде. Да бесполезно перебирать варианты. К тому же, они все на немецких харчах уже постарели и обрюзгли. Нет, этот человек пока остаётся для нас таинственной фигурой. Такой же таинственной, как и его мотивы.

Жуков, немного подумав, кивнул в знак согласия.

– Значит, товарищи, предлагаю следующий вариант, – начал верховный маршал, вытаскивая из старого портсигара папироску. – Оставим пока в покое неизвестного «благожелателя» и перейдём к делам насущным. Конкретно – к пожинанию плодов успешного, – при этих словах Джеймс деликатно кашлянул, однако Георгий Константинович неумолимо продолжал. – Успешного похода полковника Отрепьева. Джеймс, кажется, сейчас ваш ход.

– Хм-м, – всё ещё недоверчиво промычал американец. – Как я понимаю, других вариантов у нас нет?

– Абсолютно верно понимаешь, – хищной старческой улыбкой оскалился Жуков.

– Тогда, прошу бумаги, – он протянул руку к Алеутову, получив стопку жёлтых листов. – Мне понадобиться немного времени, чтобы ознакомиться с документами.

Алеутов лишь пожал плечами, соглашаясь с просьбой американца и давая понять, что он лично никуда не торопится. В этом плане я был готов с ним поспорить, особенно учитывая, что уровень адреналина в моей крови, поднятый подозрением самого могущественного человека в Чёрной Армии, несколько упал и меня опять начало клонить в сон. Правда, бороться с усталостью помог ещё один стакан чая, на этот раз более крепкой заварки, который вскоре по просьбе Алеутова принёс его секретарь. К горячему и бодрящему напитку, сдобренному двумя ложками суррогатного сахара, добавилась и пачка сигарет, которую я начал немедленно, не отрываясь от чая, раскуривать. На некоторое время в помещении воцарилась тишина, прерываемая лишь шорохом тонких бумажных листов и редкими шумными выдохами, когда кто-то из нас троих затягивался.

Джеймс так и не притронулся к табаку, занятый тем, что внимательнейшим образом изучал бумаги.

– Что же, господа, – начал он, когда в моём стакане уже показалось дно. – Могу сказать, что у меня для вас есть приятные новости.