Чёрные тени красного Петрограда

Ещё больший интерес для налётчиков представляли богатенькие иностранцы, в первую очередь — дипломаты. Тем более что они-то явно являлись классовыми врагами пролетариата. 29 января на Моховой улице трое вооружённых граждан в солдатской форме настигли спешащего к себе домой консула королевства Нидерланды и безжалостно отняли у него тугой бумажник, часы, портсигар и прочие ценности. Личности нападавших установить не удалось. На следующий день не где-нибудь, а в самом центре, можно сказать, в самом респектабельном месте города — на углу Итальянской и Михайловской улиц — дочиста был ограблен итальянский посол маркиз делла Торетта. Стоило маркизу зазеваться на минуту, как его настигли трое неизвестных в автомобиле, наставили на него стволы маузеров, отобрали портфель, сняли шубу, обчистили карманы — и исчезли столь же стремительно, как и появились. Бедняга, сын солнечной Италии, оказался в одном пиджачке на двадцатипятиградусном морозе и едва не околел от холода, пока добрался до посольства. Кстати сказать, само здание итальянского посольства подверглось нападению аккурат в новогоднюю ночь: шайка грабителей попыталась проникнуть внутрь, но была отбита охраной, состоявшей из красногвардейцев и солдат.

Поистине, громилы и бандиты не боялись ни бога, ни советской власти, ни самого чёрта. Очень быстро они научились использовать в своих интересах даже страшное имя ВЧК. В ночь на 24 февраля в сверкающий сусальным старорежимным золотом зал гостиницы «Медведь» ворвались с полдюжины вооружённых людей в шинелях и бушлатах, крикнули всем: «Сидеть и стоять смирно!» — назвались отрядом петроградской ЧК и даже предъявили какой-то ордер на обыск, оказавшийся, естественно, фальшивым. Результат «обыска» лжечекистов вполне устроил: из бумажников посетителей и постояльцев они вытрясли более сорока тысяч рублей, пригрозили и без того напуганным «буржуям» своими маузерами — и стремительно скрылись. Наглость налётчиков страшно возмутила настоящих чекистов; некоторое время спустя главарей шайки, неких Смирнова и Занозу, удалось схватить. Потерпевшие их опознали. По постановлению петроградской ЧК, как особо опасные враги революции, организаторы дерзкого налёта были расстреляны.

…11–13 марта советское правительство умчалось из беспокойного Петрограда в относительно мирную Москву. Из столицы великой империи город на Неве превратился в столицу Союза коммун Северо-западной области. Страна тем временем стремительно неслась в адскую бездну всеохватывающей Гражданской войны. Власти не было. Криминальная волна продолжала нарастать. Для борьбы с ней нужны были чрезвычайные меры. А главное — необходимо было ликвидировать тот анархический элемент, который сыграл огромную роль в событиях февраля-октября 1917 года и чувствовал себя хозяином положения. Война против преступности, которую поначалу робко, а потом всё решительней повели строители новой государственности — большевики, — оказалась во многом войной против их собственного революционного прошлого.

Глава шестая УБИЙСТВО В МАРИИНСКОЙ БОЛЬНИЦЕ

Обстоятельства гибели депутатов Учредительного собрания

Рождался 1918 год — холодный и хмурый, великий и страшный… Год начинался с осуществления великой мечты — с созыва всенародно избранного Всероссийского Учредительного собрания. Вечером 5 января 1918 года оно было открыто, а утром 6-го разогнано. 6 января (19 по новому стилю) — праздник Крещения. «Учредилку» открыли в Крещенский сочельник, заседали в крещенскую ночь. В ту самую, чудесную и жуткую, когда мертвецы из могил выходят, будущее можно увидеть в туманном стекле, а девушки собираются ворожить и угадывать суженого в зеркале… Историки религии утверждают: всякий праздник связан с жертвоприношением. И тут жертва была принесена. В ночь, последовавшую за насильственным роспуском Учредительного собрания, в Мариинской больнице на Литейном проспекте были убиты двое: всенародно избранный депутат Фёдор Фёдорович Кокошкин и его товарищ по партии кадетов Андрей Иванович Шингарёв.

Тюремная камера вместо зала заседаний

Что предшествовало убийству? Начнём с общеизвестных фактов.