Чёрный горизонт

Углерод, костяк и фундамент белков, никогда не изменял законам природы — жизнь на его основе, возникшая в бесчисленных мирах, развивалась одинаково, порождая растения и животных до смешного похожих на земных. Да только человека исторгла из своего чрева одна лишь наша забытая прародина…

Наконец на Меркуриум пришли с Земли люди, гонимые по неисследованному пространству Металабиринта извечным любопытством и желанием очиститься от воспоминаний о Катастрофе. Планета понравилась, тем более (если верить Николаю) дорога сюда проста — всего три прыжка через точки сингулярности, своеобразные «пересадочные станции» Великого Лабиринта пространства-времени. Вместе с людьми появились и восстановленные земные виды растительности и зверья, прекрасно ужившиеся с аборигенами.

Лет через сто после первичной колонизации кому-то пришла в голову светлая идея — как отвлечься от извечной человеческой скуки, — и началась глобальная Игра. Настоящей жизни пришлось постесниться с биореконструированной или вообще уступить ей свою нишу.

Девятьсот лет безумия, обитания в насквозь фальшивой биосфере, времена искусственной деградации сознания, социальных взаимоотношений, экономики и массовой психологии, эпоха дикого эксперимента с «корректированной и ограниченной разумностью» человека. Чудесный, сказочный мир.

…Гаваней на Гельвеции восемь и ещё пять крупных поселений немного в стороне от побережья, люди живут только в северной части материка. Основа экономики — выращивание специй, серебряные и железные рудники, редкие породы дерева. Проектом «Легенда» эта часть света охвачена слабо благодаря своей безлюдности, там обитает всего два десятка искусственных видов. Климат очень жаркий и влажный, специально для Гельвеции был разработан новый этнический тип простецов, называющийся «Экватор». На двенадцать тысяч благородных приходится девяносто пять тысяч клонов — прямо скажем, негусто, и это при общей площади материка и находящихся рядом островных архипелагов в семь миллионов квадратных километров.

— Я бывал там несколько раз, — сообщил Николай. — Единственный центр наблюдений Университета находится в Торгау, колония королевства Остмарк, по меркам Гельвеции настоящий мегаполис и крупный порт. Теперь открываем записную книжку и на первой же странице видим запись: «Торгау, алхимики, 50 зол». Что такое «зол»?

— Вероятно, имелись в виду полсотни золотых монет, — сообразил я. — Нарисована схема города, как я понимаю?

— Припортовый квартал, галочкой обозначен дом нашей резиденции; выходит, кто-то из семьи Визмаров имел дело с наблюдателями в Торгау, скорее всего, что-нибудь покупал…

— А чем вы обычно торгуете? — спросил я.

— Лекарствами и афродизиаками. Оберегами, магическими предметами. Всякой химией — например, реагентами для ювелиров или аптекарей. Иногда продаём редких животных в коллекции любителей экзотики. Много разного, но основное направление — фармацевтика. На Гельвеции инфекционные заболевания среди простецов встречаются чаще, чем здесь — всё-таки тропики, полно всякой заразы. Да и вообще там… — Николай, подбирая нужное слово, пошевелил пальцами в воздухе, — …обстановка некомфортная.

— Можно поточнее? — попросил Нетико.

— Не знаю, как объяснить… К жаре и духоте можно привыкнуть, хотя на побережье постоянно ветер с моря. У многих появляются головные боли, чувство лёгкой тревоги, меня ни с того ни с сего в Торгау начало тошнить — резкий приступ. Сами знаете, благородные крайне редко болеют, у нас стопроцентный иммунитет. Простецам, кстати, легче — они почему-то не подвержены специфическому воздействию Гельвеции.

— Чем это объясняется? — заинтересовался ИР.

— Наши приборы фиксируют геомагнитную аномалию, в горах колоссальные залежи металлов. Слабо верится, homo novus такой малостью не проймёшь. Что характерно, самочувствие ухудшается по мере приближения к берегам внутреннего моря, целый день ты бодр и здоров, а к ночи так скрутит, что хоть волком вой. Плюс депрессия. Люди, постоянно живущие на материке, адаптировались, но приезжим приходится туго — в приморских поселениях жить можно, однако в глубине материка почти каждый начинает хворать.

— Странно, — сказал Нетико. — Смахивает на направленное психофизическое воздействие. Только масштабы слишком велики. Университет не строил на Гельвеции какие-нибудь закрытые объекты наподобие Крепостей-технозон?

— Нет. Новорождённых простецов при возникновении необходимости доставляют туда морем. Одна база наблюдателей и только. Серьёзных исследований континента не велось.

— Откуда тогда взялись подробные карты?

— Семьсот-восемьсот лет назад Меркуриум был полностью исследован из космоса, снимки со спутников. Потом, когда Совет Первых объявил запрет на использование космического пространства, снимки перерисовали, внесли в атласы. Кое-что добавляли местные путешественники, которых не пугали особенности материка и хищное зверьё — на Гельвеции обитает множество эндемичных видов, включая невероятно крупных ящериц и опасных млекопитающих.

— А монстры? — вопросил Зигвальд. — Настоящие монстры, волшебные?