Чёрный горизонт

Для начала изучим место преступления. У меня и раньше-то была отличная фотографическая память, а после перестройки организма под воздействием «Бича Божьего» я дополнительно развил эту способность. Надо вспомнить, как выглядел дом ведьмы во время моего первого посещения — вдруг что-нибудь пропало?

Затратив десять минут, я понял: исчезли несколько амулетов граульфианского производства из коллекции Эльзбет, причём амулеты недешёвые, каждый стоил до сотни золотых, сумма колоссальная. Не менее дорогие книги, однако, нетронуты, золотые украшения тоже. Бесследно сгинули четыре банки с заспиртованными образцами «новых тварей», в частности с детёнышами чудовища из Черны, которые ведьма прошлый раз извлекла из матки анатомируемого существа… Остальное вроде на месте.

Забрав нужные предметы убийца преспокойно вышел из дома, закрыл дверь, приставил колышек и уехал. Ошеломляющее хладнокровие! Неужели Эльзбет знала этого человека?

Я пулей вылетел на крыльцо, бросился к Карасику. План действий полностью созрел. Древоног проводил всадника безучастным взглядом — этому псевдоразумному существу было плевать на человеческие трагедии.

Выбравшись на дорогу, я пустил мерина в галоп и спустя четверть часа оказался на въезде в Осечню, крошечный городок на полсотни строений, принадлежащий мелкопоместному дворянину Михалу Осечиньскому. Разузнал у простецов, как проехать к господскому дому, запугал привратника громким голосом и неминуемыми карами, если он будет медлить. После чего был препровождён к его милости.

Пан Михал оказался типичным помещиком, владевшим скромным леном, но в то же время наделённым правом суда на своих землях — власть Высокой Короны представляет именно он. Господин выглядел лет на сорок стандартных, начинал полнеть, наверняка отличался ленью и склонностью к тихому пьянству: жить в провинции неимоверно скучно.

— Чем могу служить? — осведомился пан Осечиньский, когда простец-дворецкий провёл меня на веранду, где был накрыт обед. Немедля определил, что я дворянин. — Что за спешка, сударь? Присядьте!

Вместо ответа я передал хозяину «княжий лист» — документ, в данной ситуации игравший роль удостоверения сотрудника специальной службы.

— Николай Крылов, особая управа Дольни-Краловице, вице-советник короны, — быстро отрекомендовался я. — Мне срочно необходима ваша помощь, пан Михал.

— Всё, что угодно! — всплеснул руками дворянин. — Что-нибудь случилось?

— Вы знакомы с пани Эльзбет из Лоденице, у неё дом на вашей земле?

— Конечно! Её батюшка, барон Лоденицкий приходится мне двоюродным дядей. Девушка очень помогала нам, у неё потрясающие способности…

— Она убита.

— Что??

Зря я подозревал пана Михала в лености и провинциальной неторопливости. Как только хозяину было вкратце объяснено, что именно от него требуется, завертелась тихая деловая суета: два десятка простецов под командованием сына его милости, совсем молодого парнишки, были отправлены к дому ведьмы с приказом встать на страже, никого не пропускать, замечать всё подозрительное, а самое главное — ничего не трогать до появления людей из столицы.

Я написал письмо, адресованное пану Юлиушу Озимеку: необходимо привлечь тайную службу князя; кроме того, депеша даст понять господину начальнику, что я ему доверяю.

— С конным гонцом, немедленно. — Я передал Осечиньскому запечатанный перстнем пакет. — Сейчас середина дня, к вечеру непременно приедут господа из Дольни-Краловице, которые возьмут на себя дознание. Дело государственной важности!

— Как прикажете, ваша милость. — Пан Михал смотрел на меня, будто на личного представителя светлейшего, «княжий лист» произвёл неизгладимое впечатление, да и в этом захолустье никогда прежде не случалось таких невероятных происшествий. Бывало, на деревни простецов нападали чудовища, однако такое происходит повсеместно и спокон веку. Но убийство благородного, да ещё и женщины?

— Кстати! — Я задержался на пороге дома, обернувшись. — Господин Осечиньский, вы не знаете, сколько лет было Эльзбет? Стандартных?

— Очень молода, — покачал головой потрясённый Михал. — Всего пятьдесят два. Боже, кто мог решиться на такое злодейство?

Конечно, молода. Для нас подобный возраст считается несерьёзным, мне самому уже четыреста тридцать семь в объективном земном исчислении, ну а если учитывать путешествия по временным потокам Лабиринта — за тысячу субъективных…

— Если вы встретитесь с паном Юлиушем Озимеком, а он наверняка прибудет собственной персоной, — добавил я, — передайте на словах следующее: пан Николай уехал в Бороградек по известному делу. Постарается обернуться как можно скорее и немедленно зайдёт поговорить. Запомнили?

— Запомнил, ваша милость!

Я покинул Осечню с чистой совестью, но с тяжёлой душой. Связь между вчерашним покушением на меня и убийством Эльзбет очевидна, достаточно взглянуть на оружие. Остаётся надеяться на сообразительность пана Озимека и решительные действия с его стороны. Пусть докажет, что тайная служба князя Якуба не даром ест свой хлеб.