Бездельник, не пререкаясь, идёт вон. Можно сказать, бежит вон. Его сменяет тахтон: ангел-хранитель выныривает из табачного облака, с деловым видом располагается на опустевшем стуле.
— Кто?!
— Мисс Шиммер?
— Чепуха! Тебя никто не видит!
— Она собиралась в меня стрелять?!
— Из шансера?!
— Она не собиралась стрелять, — Джош вспоминает разговор с Рут Шиммер. Её слова, жесты, взгляд. — У неё руки на столе лежали. Да и зачем ей?
— Я-цель? Она не видела меня, как цель? Ты закончил мою переделку?!
— Это только она теперь не может стрелять в меня из шансера?
— Ха! Вот вам всем! От дохлого осла уши вам, а не Джошуа Редмана! А из обычного оружия?
— Что — да?!
— А даже если видела? — Джошу интересно, как мисс Шиммер управляется с сорок пятым. Но он быстро понимает, что совсем не хочет этого выяснять. — Что с того?
— Все стрелки опасны. Шансфайтеры в особенности.
Джош снова вспоминает разговор с Рут Шиммер. Увидь женщина тахтона, она бы вздрогнула? Удивилась? Осеклась посреди разговора? Нет, ничего такого не было.
— Успокойся. Она не собирается со мной стреляться. А я не собираюсь её провоцировать.
— Ну уж нет! Ты ещё помнишь, что я помощник шерифа, а не бандит?
Тахтон растворяется в табачном дыму.
В дверях объявляется Сэм. Пока он идёт через салун, в мозгу Джоша проносится целый вихрь мыслей. Она собиралась в меня стрелять? Она не собиралась в меня стрелять? Она видела моего тахтона! Никто не видит моего тахтона! Неужели тахтон врёт? Он никогда не врёт.
Не врал раньше.
Ерунда, отвечает Джош тахтону. Слышит тот Джоша, не слышит — неважно. Ерунда, с чего это тебе бояться мисс Шиммер? Ты — призрак, тебе ничего не страшно.
Сэм вытирает тряпкой кровь с кулака.
— Что у тебя с рукой?
Сэм кривит рот:
— На улице старик Каллахан собаку избивал. Чуть не убил.
— Она его покусала?
— Кто, Душечка? Милейшая псина. Она и индейца не укусит!
— А ты что?
— Дал ему в зубы. Придурок пьяный! Слов не понимал, в драку лез.
И подводит итог:
— Сам нарвался.
Шансфайтер, думает Джош. Вот к «Белой лошади» подходит свихнувшийся шансфайтер. Такие бывают? Допустим, бывают. Встаёт напротив дверей, палит из шансера. Из дробовика-шансера. Чёртова прорва несчастных случаев, проклятий, «чёрных полос». Чем там ещё они стреляют? Бах! Чёртова прорва, в кого попало, без разбора.
Меня тоже зацепило.
Меня зацепило, но тахтон сказал: я больше не цель.
Зубастый червячок сомнения вгрызается в душу. Прокладывает ход за ходом. Растёт, жиреет. «Мне это не нравится, — говорит себе Джошуа Редман. — Будь я проклят, если мне это хоть в чём-то нравится!»
2
— Ты устала? Садись, вот кресло!
Рут стоит.
Её с Пирсом разделяет лохань с остывшей водой, в которой Пирс принимал ванну. На полу вокруг лохани мокрые пятна. Два человека, два материка, разделённые морем.
— Эллен скучает, — отчим разводит руками. Наверное, хочет показать, как сильно скучает мать Рут. — Зовёт тебя переехать к нам, осесть на одном месте. Спрашивает, когда же ты наконец остепенишься.
— Кого спрашивает? Меня?
— Господа, должно быть. Ты всё равно не ответишь.
Он прав.
Рут одёргивает пыльник, хотя в этом нет нужды.
— Что ты делаешь в Элмер-Крик, Пирс? И что здесь делаю я? Зачем ты попросил меня приехать?
Зачем я приехала, спрашивает Рут себя. И не знает ответа.
— Я хочу нанять тебя, девочка.
— Нанять? В каком качестве?
— А в каком качестве тебя обычно нанимают? Чем я хуже любого другого нанимателя?
Всем, хочет ответить Рут. Чем? Всем.
— Чепуха, — вместо этого говорит она. — Полная чушь.
— А если не чепуха?
— Кто-то угрожает тебе? Найми охрану. Я имею в виду обычную охрану. Вроде того стрелка, что стоит на лестнице.
— Красавчик Дэйв? Его я уже нанял. Теперь очередь за тобой.
— Я шансфайтер.
— Да ну? Ты просто открыла мне глаза.
— Ты знаешь, за кем я охочусь. И кого охраняю, тоже знаешь. Только не ври мне, что снова обул сапоги разъездного агента! Ты уже давно не дилер, ты заправляешь в конторе.