Чёрный ход

Рут кивает. В её руках «Молния» — воронёный кольт тридцать восьмого калибра. В солнечном свете ствол отливает синевой. Полтора фунта с патронами, лучше не придумаешь для женской руки.

— Молния, — повторяет Абрахам. — Отличное название.

Дверца для заряжания со щелчком встаёт на место, скрывая патроны от досужих взглядов.

— Я не люблю похабных шуток, — предупреждает Рут.

Рукоять шансера изготовлена в форме изящной птичьей головки. Щёчки из тёмного кедра с рубчатой насечкой. В верхней части рукояти изображён мустанг, заключённый в овал. Мустанг встал на дыбы, перед мордой развевается прядь гривы, делая животное похожим на единорога.

У мустанга торчит возбуждённый член. Дураки, встречавшиеся Рут чаще, чем хотелось бы, связывают название с этим членом. Молния, хохочут они. Эй, красотка, отличный выбор! В краях, где мужчины и женщины каждый день имеют дело со скотом, жеребец, готовый покрыть кобылу — обычное дело. Ничего такого, что смутило бы даже ребёнка. Но скотство есть скотство, люди готовы делать его из чего угодно.

Абрахам разводит руками. И в мыслях не держал, показывает он. За кого вы меня принимаете?

— Ты меня впервые видишь. Тем не менее, — Рут опускает шансер в кобуру, — когда я вошла, ты сразу стал звать меня мисс Шиммер. Откуда ты узнал, кто я?

— Когда мы нанимаемся на работу в фирму мистера Зинника, второе наше обязательство — держать язык за зубами. Извините, мисс Шиммер, ничего личного. Но ради вашего расположения я рискну объясниться. Вокруг не слишком много женщин, избравших вашу профессию. Кроме вас, я слышал только о Веселой Мэри. Её убили в прошлом году на Мормонской тропе.

— Да? Жаль.

— Мне тоже. Она не скупилась на чаевые.

— Поэтому её убили, а я ещё жива. Как тебе моё чувство юмора?

— Юмор? Я бы сказал, знание жизни. Как вам мой жилет, мисс Шиммер?

Старик оглаживает жилет ладонями. Застёгивает пуговицы.

— Этот фасон был в моде ещё до того, как Адама с Евой изгнали из рая. Почему ты спрашиваешь?

— Ваш пыльник вышел из той же допотопной мастерской. Он на два размера больше, чем следовало бы. Широк в плечах, висит ниже колен. На разрезе сзади не хватает трети пуговиц. Заштопан в десяти местах…

— Ты забыл упомянуть отвратительную полосатую подкладку. И этот цвет… Слежавшийся песок приятней для глаз. Мой пыльник давно заслуживает места на свалке.

— Почему же вы его не выбросите?

— Не твоё дело.

— Отличный ответ, мисс Шиммер. В сущности, на ваши вопросы я ответил точно так же, только другими словами. И говоря о молнии, я не имел в виду конские стати клейма. Я ценю оружие за другие достоинства.

— Это пыльник моего дяди. Это память.

— Благодарю за откровенность. Я польщён вашим доверием.

— Всего доброго, Абрахам, или кто ты там.

— Удачного дня, мисс Шиммер.

Рут выходит из лавки. У неё скверное настроение. Разговор с торговцем тут ни при чём. Напротив, беседа с Абрахамом пришлась очень кстати. До неё настроение Рут Шиммер было отвратительным, а сейчас просто скверное.

Прогресс, думает Рут.

Ветер несёт пыль вдоль улицы. Пыль рыжая, улица пустая.

2 Джошуа Редман по прозвищу Малыш

Призрачный шарик жужжит, вертится на столе. Луч солнца дробится, споткнувшись об него, рассыпает по комнате блики. На миг шарик вспыхивает. Джош моргает, поймав слепящий сполох; щурится, трёт левый глаз. Шарик замедляет вращение, превращается в серебряный моргановский[1] доллар. Монета крутится на ребре, начинает вихляться как пьяная, заваливается набок. Глухой дребезг, постукивание. Доллар выписывает ещё десяток-другой затухающих «восьмёрок».

Успокаивается, лежит смирно.

— Решка! — возвещает Сэм Грэйв.

Он одаривает Джоша улыбкой — такой, что впору снова тереть глаз. Улыбка у Сэма отличная, честная. Без подленькой хитрецы, гадкой угодливости. Зубы белые-белые. Чистый сахар по контрасту с лоснящейся физиономией цвета сапожной ваксы. Шутят, что мамаша по утрам умывала его нефтью.

Да, Сэм — чёрный. Сэм мечет нож лучше всех в Элмер-Крик.

Что-то не так, сэр?

— Я выиграл! Твоя дальняя часть города.

— Иди к чёрту, Сэм.

Джош бросает косой взгляд в сторону окна. Там, полускрыт колышущейся занавеской, стоит его тахтон. С годами тахтон стал чертовски похож на Джоша: лицом, статью, повадками. Это увидел бы всякий и, возможно, удивился бы, да вот незадача: никто не видит тахтона. Никто, кроме Джоша. Даже Сэм, а уж Сэм подмечает всё на свете! Пёрышко, вырванное из воробьиного хвоста, прилипло к морде кошки — Сэм приметит его с двадцати шагов. А тахтона для Сэма нет, хоть пялься в упор! Тахтон есть только для Джоша, и спасибо Господу за это, леди и джентльмены. Почему? Ну, хотя бы потому, что иначе Джош затруднился бы объяснить кое-какие вещи.

Воображаемый друг. Верный спутник.

Ангел-хранитель.

Иногда Джош сомневается насчёт ангела. Но если судьба в трудную минуту сунет вам в руку заряженный револьвер, станете ли вы капризничать? Выяснять, кто его изготовил: полковник Сэмюель Кольт или кузнец Элифалет Ремингтон? Вот-вот, господа хорошие: сперва мы будем стрелять, а потом разбираться. Нет, потом мы тоже будем стрелять.