Чёрный конгресс

На самом деле важными скрепами на континенте были крупные работодатели, они же несли и какие-то социальные функции: своих работников учили ремеслу, подлечивали, маленько развлекали. Те, кто существовал «по щелям», мелкие фирмочки и самозанятые одиночки, кормились, как могли, с них и налогов никто не спрашивал. Контакты с другими континентами тоже поддерживали глобальные компании. Они уже давно управляли потоками информации (а, значит, и впаривали всем живущим свою правду, свой взгляд на события), наводили порядок в бунтующих районах, привлекая частные охранные подразделения.

Но, черт побери, эта Ядерная Кнопка! Этот арсенал невероятных возможностей! Попугать им, конечно, лестно, но иногда ведь стоит призадуматься и о возможных последствиях, если нечаянно выпустить это "пугало" из рук. Все помнили, как Франция снесла с лица Земли Стамбул – Константинополь, какая заваруха после этого поднялась в Европе. А ведь могли ввязаться и все остальные члены этого… как его звали – НАТО. Даже удивительно, каким образом и кто включил тогда тормоза, можно сказать – чудом обошлось, не переросло в глобальную катастрофу.

Словом, бизнес-сообщество на очередном рауте у медиа-магната Эдварда Кропуса к проблеме подступило. Пока дамы резвились в бассейне с шампанским, мужчины, пожевывая коку, осторожно стали прощупывать друг друга. Оказалось, мысль об опасно-бесхозных арсеналах щекочет буквально всех.

– И то сказать, ведь на пороховой бочке сидим! – прошепелявил Бегин, глава пухнувшей, как на дрожжах, корпорации по производству запчастей для человека.

– А ты, терминаторский папаша, помалкивал бы, наплодил уродов, не прокормить, – язвительно парировал фармацевт Колтон, – я бы с наслаждением твоих клинтов на полигон для испытания новой ракеты выгнал.

– Господа, умерьте пыл, – нахмурился Кропус, – вы не о том спорите. Нам надо серьезного смотрящего подобрать, иначе все мы окажемся на этом полигоне с предсказуемым результатом.

Притихли. Как-то мягко, осторожно, замурлыкал, заговорил саксофон, разряжая обстановку, настраивая на раздумье. Оркестр подстроился, что-то сглаживал контрабас, что-то подчеркивали ударные… Боба с его оркестром неизменно приглашали на эти важные тайные посиделки, умел быть полезным, до самых мозгов достающим голосом своего сакса! Вот и на этот раз, не успели отзвучать последние аккорды, как Эдвард, развернувшись в кресле от сцены – к коллегам, решительно проговорил:

– Ревизия. Основательная ревизия и поэтапная утилизация. Безо всякого оповещения населения.

Тут он хмуро оглядел присутствующих, подчеркнуто сухо повторил:

– Никакой болтовни, уничтожать слухи будем на корню самым жестким образом, будем посылать на общественные работы всех возникающих правдолюбов – чистить побережье. Последовательность наших действий такая: подключаем лаборатории Канадского института взрывоопасных технологий, набираем аналитиков и даем им всю информацию Министерства обороны по арсеналам. Кто там у нас сейчас числится главным?

Едва смогли вспомнить. Государственные институты захирели до последней степени. Хорошо хоть архивы еще не отправили в макулатуру! Кто-то даже намекнул, что при череде постоянно сменяющихся на этом посту министров есть там какой-то очень крутой несменяемый управляющий: он и коды, и пароли сочиняет, и при исполнителях неусыпно бдит. Надо его пощупать, может, именно он и сгодится на роль смотрящего. Все покивали: если нельзя препятствие обойти, надо его взять на службу, главное – дать хорошую цену.

Мягко засветились оранжевым светом столы, прорезались строки с названием кушаний, готовых к подаче. Повыбирали, каждый ткнул пальцем в огонек с приглянувшимся блюдом. Чуть ли не моментально вкатилась с набором тарелок тележка Алиса, музыкально мурлыча, безошибочно расставляла перед каждым гостем тарелку с заказанным яством, поправляла салфетки, ласково приговаривая: "Приятного аппетита, будьте любезны – локоток, спасибо, кушайте на здоровье!"

И, завершив раздачу, не мешкая, выкатилась прочь.

Тут же вошел бармен Осип, стройный красивый мулат, с бокалами и бутылками. Почему-то эту старинную процедуру разливания алкоголя гости любили с живым человеком, с его вкусом, обонянием, со всеми ужимками и почтительными поклонами. Он гостей уважал – и одновременно считал себя, тонкого знатока и ценителя вин, несравненно выше этих… толстопузых и худощавых, полностью зависимых в застолье от него!

Трапеза шла своим чередом, проговаривались пустяшные и очень серьезные дела, одно от другого могли отличить лишь те, кому положено. Сугубо важный обед!