Чёрный Магистр

Поразил сказ Алёши Илью до глубины души его от чего‑то. Уж далеко не раз он сам с головы до ног выходил из сечи лютой в крови весь противника ли, соратника. Самому не единожды приходилось погибель нести хоть и ворогу, но человеку всё же, а тут рассказ о единственной смерти и, то произошедшей давно, поди, вдруг потряс всё его естество. Он словно увидел всё произошедшее с ним с другой стороны. Но теперь не было здесь ни радости от побед, ни славы от ратных подвигов, а осталось только бесчисленное число убиенных в сражениях, в крови утопающих, и круживших над всем этим чёрных воронов. Илья вдруг ясно понял, что как бы он ни хотел и ни старался, ничего к лучшему и не изменил. Он лишь преумножил число бесконечной череды смертей и несчастий…

Он поднял полные слёз глаза и увидел вдруг вновь встречающих его и прочих дружинников, сияющих счастьем русичей. По над дорогой стояли нарядные светящиеся счастьем прекрасные девушки, осыпающие витязей своими лучистыми улыбками и цветами, за конями бежала смеющаяся ребятня, утирали слезы радости матери, пожимали богатырям руки старики с благодарностью и напутствием отеческим. Увидел он картину сию, и вмиг исторгло сумятицу из души его тепло успокоения. Нет, не зря Илья Муромец избрал путь свой и шёл по нему. Однако же дал зарок себе, что никогда не подымет меч, Святогором оставленный ему, ни под каким предлогом на кого бы то ни было, если только ни ради защиты невинных и слабых. Никогда!..

16

Занималась заря. Из‑за холмов, наконец, показался стольный Киев‑град. Было видно, как из‑за стен крепостных высыпал народ, встретить желавший воротившихся назад защитников земли русской. Утомлённые долгим переходом кони, словно заразились от своих ездоков настроем и, вмиг стряхнув с себя усталость, понесли их домой.

Казалось, только Илья Муромец никуда не торопился. С ним, не спеша, поравнялся Турай–Батыр и спросил:

– Что ж ты, Илюша, не спешишь домой, как все прочие?

– Дом мой, как и твой, поди, в иной стороне остался.

– Так и есть. Да и вряд ли то место домом назвать можно сейчас, коль не осталось там никого из родных или близких мне.

– А что, коль не тайна сие, Турай, привело тебя в нашу сторонушку?