Число Нави

— Люди слишком слабы, Лестат. — в глазах Яги появились слезы. Ей было искренне жаль старого друга и его возлюбленную, так опрометчиво связавшую свою жизнь с Высшим. — Ты знаешь, что и на ребенка начнется охота. Прекрати его страдания уже сейчас.

Лестат все понимал, но не мог совершить убийство, да и Вера, его нежная, тихая Вера, возненавидит его всей душой. Мужчина знал, что связи с людьми не возбраняются в их обществе, и вот уже несколько столетий от этих связей не появлялись плоды, вселив в народ Нави уверенность, что появление тех, кого боялись до дрожи, больше невозможно, после ритуальной смерти последнего. Но вот это случилось, под сердцем его любимой зародилась хрупкая искорка жизни, жизни ребенка, который возможно наделен двумя душами сразу. Двоедушников превратили в сказку, страшную легенду, пугая ими маленьких демонят, не пожелавших вовремя лечь спать. Сказка сделалась былью, вторгнувшись в их зарождающееся счастье, сметая все надежды на совместное будущее.

— Ребенок не виноват. — шепот Лестата отражался от стен кабинета.

— Возможно, а возможно, что именно он и приведет всех нас к погибели.

Яга была непреклонна, хоть ее сердце и разрывалось от жалости к двум влюбленным.

— Мы пойдем. — мужчина разжал пальцы, держащие Ягу, намереваясь покинуть комнату. — Прощай.

Взяв Веру за руку, демон направился к двери.

— Постой. — окрик Яги заставил мужчину с надеждой повернуть голову. — Лестат, если не для всего мира, то для Веры, сделай это. Она не сможет пережить роды. — каждое слово камнем высекало борозды на сердцах всех присутствующих.

— Она будет жить. — мужчина упрямо сверкнул глазами. — Иначе, мне не нужен и весь мир.

Хлопнувшая за спинами ушедших дверь, ознаменовало начало конца.

***

Яга моргнула, выплывая из воспоминаний. Она помнила каждое слово того разговора, каждый взгляд, а так же то, что последовало потом.

Вера, как и предвещала Яга, сгорала на глазах, плохо перенося тяжелую для ее организма беременность. И родив в положенный срок девочку, умерла, даже не успев посмотреть на свою малышку. Ее остывшее, изломанное тело Лестат похоронил в своем родовом поместье, навсегда укрыв сон возлюбленной раскидистыми ветками, так любимой ей при жизни, сирени.

Родившуюся малышку, необходимо было спрятать, утаив, кто являются ее настоящими родителями. Лестат, поначалу не желавший расставаться с ребенком, все-таки согласился с доводами Яги: девочку убьют, не дав ей дожить даже до совершеннолетия. Лишь выдав ее за обычного человека, оставалась надежда, что девочка найдет свое место в этом мире.

В ту ночь, когда Лестат оставлял маленький сверток на пороге провинциального детского дома шел дождь. Яга зябко куталась в драповое пальто, с печалью рассматривая мокрые дорожки на щеках Лестата, которые появлялись вовсе не из-за льющейся с неба воды.

Звон упавшего со стола стакана с водой, неосторожно задетого женщиной, окончательно выдернул из воспоминаний.

«Что же ты наделал, старый друг? Где теперь ты и где Ника?» — Яга посмотрела на окно, за которым разливался багровый закат. — «Ох, девочка, ввязалась ты в поганое дело. Не смог тебя отец уберечь, не смог, хоть и старался. Остается только молиться Пряхе судеб, чтобы этот закат не стал для нас последним».

Глава 38

— Стас, зачем тебе это?

Я с ужасом смотрела на то, как разжимая длинные пальцы, леший отпускает безвольно упавшего обратно на алтарь Лестата. Мужчина брезгливо отряхнул руки, словно запачкав их в грязи.

— А ты не понимаешь, Ника? — Стас подошел ближе, поднимая мое лицо за подбородок, больно впиваясь своими ногтями в кожу лица. — Власть. Сила. Энергия. Убив тебя, я стану сильнейшим из живущих сейчас Высших и смогу поквитаться за все, что когда-либо было совершенно и людьми и нечистью. — безумно блестевшие глаза мужчины лихорадочно осматривали мое лицо.

— Поквитаться? За что? — я не понимала, кому и за что леший собрался мстить. Всегда казавшийся таким спокойным и рассудительным Стас сейчас же больше напоминал безумца.

— Они веками топчут наши леса, строят города, вырубая деревья, и называют это своими владениями. — леший презрительно сплюнул. — И только я слышу слезы каждого погибшего под их сапогами растения, каждой травинки и каждого загубленного родника. Отец поведал мне интересную легенду о людях, хранящих в себе две души сразу. — мужчина провел своим ногтем по мой щеке, оставляя на ней разрез, с начавшими выделяться капельками крови. — Он боялся вас, уверяя, что эта сила слишком велика для обладания одним. Но, я не мой отец, я закончу начатое. — откинув мою голову назад, от чего мой затылок снова встретился с каменной поверхностью, лишив меня на мгновения способности ясно видеть.

— За это ты убивал людей в городе?