Чистая любовь

– Потому что все, что я боялся потерять, я потерял за считаные минуты! – я вскочил, испепеляя взглядом сидящих на полу братьев. – Потому что эта работа была единственным шансом сохранить имя Беккера в этой винокурне. Потому что они пытались стереть папу из истории завода, и у них получается. Потому что я ничего не могу с этим поделать. И да, впервые в жизни я думал, что обрел отношения, какие были между родителями, что могу быть с женщиной, которая меня понимает, бросает мне вызов, делает мою жизнь лучше. Она не из тех женщин, от которых мне глаза хочется закатить из-за тех сплетен, которыми одержимы большинство девушек в Стратфорде! Она другая, и впервые со смерти отца я был по-настоящему счастлив, – я даже не удосужился спрятать слезы, потому что не боялся плакать перед братьями. – Я просто всегда пытался сохранить мир. Мне нужна стабильность, рутина и надежность. А сейчас у меня нет ничего из этого. Сейчас я словно оказался без весла посреди океана на гребаной коряге и возможности снова доплыть до берега, – я сглотнул, вздернув подбородок, хотя дрожал всем телом. – Вот почему я расстроен. Теперь вы довольны, мать вашу?

Теперь братья не могли смотреть мне в глаза, и я понял их ответ, когда они потупили взгляды в пол. Мама выглянула из кухни, и в глазах у нее было столько печали, что я больше не мог сдерживаться. Я схватил с кухонного стола ноутбук и вылетел на улицу, не удосужившись взять куртку. Мне нужна была свобода и свежий воздух, безо всех этих жалостливых взглядов.

Но нужно знать мою семью. Вскоре Джордан и Майки вышли на крыльцо и сели рядом со мной. Джордан протянул мне куртку, и я, не смотря на брата, натянул ее, глядя только на ноутбук. Они дали мне еще немного попыхтеть, а потом младший брат встал с кресла-качалки, захлопнул крышку ноута и заставил меня посмотреть на него.

– Нам очень жаль, – глядя на меня карими глазами, сказал он. Мы оба были похожи на маму, и, смотря на брата, я видел себя в юном возрасте. – Я говорю это от всех нас. Но ты должен знать, что мы тебя любим и никогда не осудим. Даже если ты ограбишь банк и попытаешься сбежать на тележке.

Я вздохнул и чуть улыбнулся.

– Знаю. Вы тоже извините. Я просто… не знаю, как со всем этим справиться. Ненавижу негатив, а сейчас буквально тону в нем.

– Мне знакомо это чувство, – сказал он, и мы с Джорданом переглянулись.

Наш младший брат несколько месяцев сражался с разбитым сердцем, а теперь готов отправиться на войну ради моего.

Так уж повелось у Беккеров.

Майки подвинул кресло-качалку, сев ко мне лицом, а молчащий Джордан прислонился к перилам.

– Я не осознавал этого, пока Ноа не познакомился с Руби Грейс, пока Бейли не порвала со мной, может, даже до сегодняшнего дня, когда ты сказал, что у тебя на душе, но… – Майки пожал плечами. – Думаю, мы все хотим таких отношений, какие были у мамы с папой. И, если честно, думаю, зря теряем время.

Джордан переступил с ноги на ногу, но молчал, смотря на младшего брата.

– Не знаю, что произошло между тобой и Мэллори, но могу я сказать одно, – он покачал головой. – Если все кончено, пусть так и остается. Найди способ ее отпустить. Знаю, что это кажется невозможным. Уж поверь, я до сих пор держусь за девушку, которая с такой легкостью меня бросила, что я в ступоре. Но чем больше проходит времени, тем сильнее я понимаю, что… ну… возможно, любовь, которая была у мамы с папой, на самом деле такая редкая, что не всем суждено ее найти. Ноа удалось, и я безумно за него счастлив. Но не знаю… вдруг для нас это невозможно.

У меня так сильно перехватило дыхание, что я не смог даже глотнуть.

– Наверное, ты не это хотел услышать, – сказал он. – Но я считаю, что это правда. И знаешь, в жизни есть не только любовь. Можно найти радость и в другом. В карьере, в нашей семье, хобби. В путешествиях. В новом городе или стране, которые не давят на тебя так, как всегда было в этом городе.

Майки сглотнул, а я прищурился, потому что в одном наша семья была едина – наше место в Стратфорде. Здесь наше наследие, и мы все силы приложим, чтобы его сохранить. Но по речи Майки мне показалось, что он хотел отсюда вырваться. И, думаю, отчасти я не мог его за это винить.

– Ты забыл, что я лишился карьеры, – напомнил я.

– Нет, не лишился, – вмешался Джордан. – Ты лишился повышения, и только. Кто знает, может, Мэллори потерпит неудачу и у них не останется иного выбора, кроме как отдать должность тебе.

– Или другому новичку, ведь он одержимы мыслью не подпускать Беккеров к руководству, – возразил я.

– Может быть, – пожав плечами, согласился Джордан. – Но мы и так знали, с чем боремся, верно? Когда папа умер, когда компания скрыла это и представила все несчастным случаем, хотя мы знали, что за этим кроется что-то еще… мы все согласились сохранить память об отце в этом городе. Ты, Ноа и Майки устроились на винокурню, зная, что придется нелегко, но до сих пор там работаете. И сейчас ты хочешь сказать, что из-за одной неудачи готов уволиться? Готов все бросить?

Я покачал головой, опустив взгляд на потрескавшееся крыльцо.

– Я не хочу увольняться.

– Так и не нужно.