Чисто британское убийство

Отравление большой дозой мышьяка считалось теперь грубым и примитивным, к тому же, с тех пор как Марш изобрел свой тест, убийца рисковал разоблачением, в случае, если останки жертвы подвергнутся исследованию. Но потенциальные душегубы прибегали к куда более хитрому и изощренному способу — они давали яд своей жертве маленькими порциями, постепенно подтачивая ее здоровье, с тем чтобы финальный coup de grậce14 не вызвал подозрений. «Неуклюжее отравление большими дозами мышьяка, отмечал The Pharmaceutical Journal, постепенно вытеснялось отравлением по всем правилам науки».

Мэри Энн Коттон была одной из самых «продуктивных» отравительниц (во всяком случае, среди разоблаченных): она успешно отправила на тот свет трех своих мужей, пятнадцать родных и неродных детей и постояльца. Убивала она ради наживы, чтобы получить деньги по страховке. Подозрения возникли, когда после смерти одного из пасынков она явилась в страховую контору прежде, чем вызвала доктора. Ее признали виновной и повесили во дворе Даремской тюрьмы.

Многие полагали (хотя и без особых оснований), что такая новая и перспективная отрасль, как страхование жизни, развивалась рука об руку с торговлей смертоносным мышьяком. Озабоченность общества была столь велика, что в 1850 году парламент специальным актом ограничил страховые выплаты в случае смерти ребенка в возрасте до трех лет тремя фунтами.

Самым знаменитым отравителем XIX века стал житель городка Рагли Уильям Палмер. Такую известность он приобрел, поскольку, как и серийный убийца XX века Гарольд Шипман, был врачом, и состоятельные читатели газет чувствовали, что вполне могли оказаться в числе его жертв.

Доктор Уильям Палмер из Рагли, отравитель

Палмер родился в Стаффордшире в 1824 году, учился в Ливерпуле на химика, изучал медицину в Лондоне. В 1846 году получил в Королевском медицинском колледже докторскую лицензию, затем вернулся в родной Рагли и занялся медицинской практикой. Старался жить по средствам; семейная жизнь его, судя по всему, не заладилась. После женитьбы ему пришлось принять в свой дом и тещу. Вскоре она скончалась при загадочных обстоятельствах. Четверо детей Палмера умерли «в конвульсиях». В этих смертях поначалу не усмотрели ничего необычного — дети в то время умирали сплошь и рядом, но когда в возрасте 27 лет скончалась и жена Палмера, быстрота, с которой доктор терял родственников, привлекла внимание. Жизнь супруги он застраховал на 13 тысяч фунтов.

Пытался он получить деньги и по страховке брата, умершего от алкоголизма, но теперь уже у страховой компании возникли подозрения, и приятель Диккенса инспектор Филд отправился в Рагли, чтобы выяснить, что же там происходит (те, кто мог себе это позволить, нанимали для частных расследований детективов из Скотленд-Ярда). Филд пришел к выводу, что компания не обязана выплачивать Палмеру страховку, поскольку он собственноручно довел брата до смерти, постоянно спаивая его. В то же время доктор успел прижить с горничной брата внебрачного ребенка. Судя по всему, фортуна на сей раз изменила Палмеру.

Он мог бы еще поправить свои денежные дела, если бы удалась его последняя интрига против приятеля, Джозефа Парсонса Кука, богатого, но слабовольного молодого человека, который, как и Палмер, играл на скачках. В 1855 году Кук получил крупный выигрыш, но насладиться победой не успел. Внезапно он почувствовал сильное недомогание, и окружающие слышали, как он пробормотал: «Этот чертов Палмер мне что-то подсыпал». Чтобы прийти в себя, Кук остановился в Рагли на постоялом дворе «Герб Толботов», как раз напротив дома Палмера, так что находился под присмотром своего друга. Но состояние больного стало улучшаться, лишь когда Палмера вызвали в Лондон.

С возвращением его из столицы вернулась и болезнь Кука. Ему неизменно становилось хуже после питья, которым потчевал его доктор, будь то бренди, чашка кофе или даже тарелка супа. (Палмеру приписывают обогащение английского языка неологизмом — шутливым предложением выпить: «Чем будешь травиться?» Но, к разочарованию заинтересованных лиц, приходится признать, что эта фраза вошла в обиход уже после смерти Палмера.) Бедный старина Кук наконец скончался, сотрясаемый рвотой и судорогами.

Широко обсуждались предсмертные судороги Джозефа Кука. То, что при этом он выгибался дугой, могло быть вызвано столбняком или действием стрихнина

Впоследствии выяснилось, что Палмер не раз покупал в аптеках стрихнин, хотя оба аптекаря, продававшие ему яд, не удосужились оставить запись в особом «реестре ядов», как то предписывал закон. Палмер продолжил свою медицинскую практику, и, хотя в последние, мучительные часы своей жизни Кук обвинил его в отравлении, доктору в качестве любезности позволили присутствовать при вскрытии тела его друга и пациента.