Чисто римское убийство

Как ни удивительно, Петронию и Иосифу не пришлось ждать. Продемонстрировав отменное воспитание, хозяйка дома вошла в атрий почти одновременно с гостями. Правда, хозяин, как сообщила Эгнация, был занят делами и не нашел возможности уделить посетителям время. Нельзя сказать, что Петроний был разочарован. Он предпочитал говорить с Эгнацией без участия ее вспыльчивого супруга.

– Я пришел с печальным известием. Это касается твоего старого знакомого. Волузия Арарика. Он ведь был твоим женихом? – поинтересовался Петроний.

– Это было давно.

Эгнация неуловимо повела плечами, показывая, что если она и готова вспоминать о бывшем женихе, то только в качестве ничего не значащей любезности по отношению к нынешнему гостю.

– Не важно. Я пришел сказать, что Арарик мертв.

– Ты немного опоздал со своей новостью. Лет на пятнадцать, – Эгнация изобразила вежливое удивление.

– Нет, нет. К сожалению или, к счастью, он умер недавно. Это он скрывался под личиной гладиатора, тело которого мы нашли в саду твоего соседа. И, как оказалось, именно его убийство я расследую.

– Вчера ты думал, что этим гладиатором был мой дядя, сегодня говоришь, что это был мой жених. Ты часто меняешь свое мнение. – Эгнация даже не мигнула в ответ на его слова. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. И это могло означать только одно: новость, которую он принес не была новостью.

– Мы смогли найти человека, который хорошо его знал. Твой бывший жених много лет провел в гладиаторских школах на севере. Пару месяцев назад он решил вернуться в Рим.

Эгнация кивнула, по ее лицу скользнула легкая тень, настолько мимолетная, что нечего было и пытаться прочитать ее чувства.

– Вот как. Что ж. Некоторым мало и одной смерти.

– Я вижу, мое известие не произвело на тебя впечатления. Поверь, на этот раз я абсолютно уверен.

В отличие от хозяйки дома Петроний, по-видимому, не смог скрыть свои чувства. По крайней мере, собеседница уловила в его голосе разочарование. Подчеркнуто мягким тоном, каким, верно, разговаривала со своим сыном, когда тому случалось капризничать она произнесла:

– Ну что ты. Я верю, что ты не ошибаешься и я благодарна, что ты нашел время, чтобы сообщить мне эту новость.

Слова, а главное выражение, с которым эти слова были произнесены, не оставляли сомнений в том, что хозяйка дома считает аудиенцию законченной. И действительно, Эгнация не совершила, нет, этого не позволило бы ее воспитание, но обозначила движение, которое можно было трактовать, как попытку встать.

– Боюсь, господин мой, мы были не первыми. Варий наверняка сообщил уже эту новость своей супруге. – Даже если бы они расписали роли заранее, Иосиф не смог бы подобрать лучшего момента чтобы вмешаться.

Губы Эгнации дрогнули.

– Мой муж? Иудей, почему ты, думаешь, что моему мужу есть дело до Арарика, или как там его звали сейчас? – резко бросила она.

Иосиф в ответ лишь приподнял свои кустистые брови.

Петроний потер лоб, вздохнул, и устало сказал:

– Эгнация, я ценю словесные игры. Без них мы жили бы, словно какие-нибудь варвары, которые не носят тогу, разрешают споры на кулаках и мочатся прямо на улицах. Но уже поздно, и я хочу вернуться домой до того, как окончательно стемнеет. Гладиатор, который сидит сейчас в тюрьме префекта, сказал, что твой бывший жених искал мести. Он не знает кому. Я думаю, в Риме есть два человека, к которым у Арарика могли быть особые счеты. Это тот, кто донес о заговоре и тот, кто продал его в гладиаторы. У меня есть все основания полагать, что кто-то из них двоих виновен и в убийстве.

– Хорошо. – Эгнация сухо кивнула. – Я знала, кем был Меланхет. Не от мужа. Я столкнулась с ним на улице примерно месяц назад. Он болтал с моей служанкой. Я не знаю, что ему было нужно. Мы поговорили. Один раз. Больше он не появлялся. Служанку я отправила в наше африканское поместье. О том, что он был убит я узнала после того, как вы нашли тело. Мой муж узнал о воскрешении Арарика после его смерти. От меня.

– А твой муж рассказал тебе о роли, которую сыграл в судьбе твоего бывшего жениха? В качестве ответной любезности.

– Не понимаю, о чем ты.

– Как оказалось, на севере остались люди, которые знают, кто положил начало гладиаторской карьере Меланхета.

– В таком случае они осведомлены лучше меня.

Она знала и это. В этом не могло быть никаких сомнений. Как и в том, что мертвому жениху Эгнация предпочла живого мужа, а значит, у Петрония не осталось аргументов, чтобы заставить ее признаться.

– Ты прекрасно скрываешь свои чувства. Как я не старался, я так и не заметил, чтобы ты радовалась воскрешению жениха или горевала из-за его окончательной гибели.

Парфянская стрела пропала даром.

– Никто не радуется появлению призраков, никто не плачет, когда призраки оставляют его в покое, – невозмутимо отозвалась Эгнация.

Это был тупик. Беспросветный и безнадежный как лабиринт Минотавра. Из него наверняка существовал выход, вот только у Петрония не было с собой волшебного клубка Ариадны. И все же он решил сделать последнюю попытку.