Чисто римское убийство

К тому времени как Петроний, и Иосиф покинули дом Сирпиков, день уже почти уступил свои права ночи. Иудей не доверял римским сумеркам. Богатый опыт подсказывал ему, что с наступлением темноты улицы всякого большого города превращаются в охотничьи угодья, по которым бродят рыкающие львы и псы, алчущие поживы.

По этой причине, едва выйдя за ворота, Иосиф предпринял необходимые меры предосторожности. Во-первых, положил ладонь на рукоять торчащего из-за пояса кривого ножа. Во-вторых, придал своему лицу еще более суровое выражение, чем обычно. А в-третьих, на протяжении всего пути держался начеку, шаря по сторонам профессионально настороженным взглядом и грозно хмурясь, всякий раз, когда какой-нибудь случайный прохожий попадал в поле его зрения. Как следствие, всякие сомнительные личности, припозднившиеся гуляки, и возвращающиеся домой обыватели, первыми спешили убраться с пути грозного иудея.

Лишь однажды дорогу им попыталась преградить распевающая свадебный гимн нетрезвая компания. Однако, ожегшись о яростный взгляд вольноотпущенника, гуляки сбились с песенного ритма, притихли и поспешно расступились.

Когда Субура, с ее опасными ночными соблазнами осталась позади, вольноотпущенник позволил себе немного расслабиться. Сворачивая вслед за патроном в тихий Кипрский переулок, он счел, наконец, возможным высказать свое мнение, относительно поворота, произошедшего в деле убитого гладиатора.

– Сказано, цветы на дереве познания прекрасны, но плоды его горьки. Признаюсь, господин, старший Лоллий произвел на меня чрезвычайно благоприятное впечатление.

– Иосиф. – Петроний резко остановился и обернулся. К этому времени они вышли на Пуллиев спуск и поскольку всадник шел немного впереди, его глаза оказались как раз на уровне глаз иудея. – Я могу понять моего друга. Ему надоели поучения старшего родственника. Но в чем Квинт Лоллий провинился перед тобой, что ты так охотно готов поверить в его вину?

В принципе Иосиф ценил иронию. И, кто бы, что не говорил, у него было чувство юмора. Он даже любил шутки. Если шутили над кем-нибудь другим.

– Ты думаешь, что Аякс ошибся? – сухо спросил иудей.

– Не знаю. – Петроний пожал плечами. – Если не считать открытия относительно личности Меланхета, больше всего меня сейчас занимает источник его неожиданного богатства.

– Он мог получить деньги от бывшей невесты, или от самого Сирпика. Это объясняет историю со служанкой и недовольство Сирпика-младшего. Мальчик подсмотрел как его мать ссорится с гладиатором или платит ему и сделал неверные выводы из увиденного.

– А также раздражение Эгнации против бывшего жениха, – согласился Петроний. – Если он слишком настойчиво добивался денег.

– В таком случае, раз плату золотом он взял у Сирпиков, получается, что плату кровью он хотел получить от доносчика. Значит, доносчик, кто бы им ни был – тот человек, который нам нужен.

– И я знаю человека, который нам поможет. Придется мне завтра еще раз потревожить покой достопочтенного Статилия Тавра.

Глава 19

Сомнения

Хотя рассвет, в золотой славе и пурпурном великолепии еще только вступал в Город, Тит Статилий Тавр уже был на ногах. Более того, к нему уже даже успел просочиться первый посетитель и секретарь, с многословными извинениями проводил Петрония в одну из комнат на втором этаже. Массивный, обитый бронзой сундук, составлял самую заметную часть интерьера помещения, в котором поместились несколько кресел и небольшой стол.

Секретарь, сложив руки на груди, занял стратегический пост возле плотно закрытой двери. Петроний устроился в кресле, у маленького окна, выходившего во внутренний двор, который мало походил на другие городские дворы. Здесь не радовали глаз деревья, журчание фонтана не услаждало слух и даже самая завалящая клумба не наполняла воздух цветочными ароматами. Почетное место в центре двора занимала довольно широкая скамейка, выкрашенная в мрачный красный цвет, с закрепленными по ее концам толстыми ременными петлями. В несколько футах сбоку расположилась деревянная стойка с двумя поперечными перекладинами. С верхней к земле свисало около дюжины плетей, отличавшихся друг от друга длиной, толщиной либо материалом, из которого они были изготовлены. На нижней, которая представляла собой обычную доску, лежали разнообразные металлические предметы, недвусмысленно пугающего предназначения. Небрежность, с которой были разложены все эти орудия, а также их внешний вид, свидетельствовали о том, что все эти рабочие инструменты регулярно используются по своему прямому назначению.

Встававший с постели до рассвета префект требовал такого же рвения от своих подчиненных. Поэтому, несмотря на раннее утро, во дворе было довольно оживленно. Пара слуг, вооруженных метлами, заканчивали уборку. Писец, размахивая табличкой, вышел из дома, пересек двор и скрылся в расположенной напротив двери в казарму. Он пробыл там недолго и вышел наружу в сопровождении двух германцев, вооруженных короткими дубинками.