Чисто семейное убийство

Этан хмыкнул.

– Письмо в голубом конверте, которое вы сожгли. Мы с женой получили такие же.

– По форме, – уточнила я. – Содержание отличалось.

Этан кивнул.

– Так что было в вашем?

Маргарет провела ладонью по лицу.

– Ну хорошо. Там было написано, что Питер – отец ребенка кухарки. Только это вранье.

– Хм… – протянул Этан с сомнением. – Маргарет, я не хочу оскорбить ваши чувства, но мальчик действительно очень на него похож.

– Это бросается в глаза, – поддакнула я.

Разумеется, Маргарет не хотела признавать возможную измену супруга. Только какой смысл это отрицать? Раз связь, так сказать, принесла плоды.

Она покачала головой.

– Питер не мог. Он просто не мог больше иметь детей, понимаете? Причины медицинского характера, это абсолютно достоверно.

Я растерянно молчала, а Этан предположил негромко:

– Отец – сам Джозеф, верно? И он не знал о… э-э-э… проблемах вашего мужа?

В конце концов, выбор невелик. Питер, Сирил… и Джозеф.

– Думаю, да. И, зная это, он пытался свалить все на Питера! Чтобы поссорить нас, чтобы… Ненавижу!

Трудно было ее за это винить.

* * *

– Знаешь, дорогой, – сказала я, когда наш автомобиль отъехал от Лонг-хауса. – Я как-то иначе представляла тихий семейный праздник.

– Неужели? – покосился на меня Этан и лихо вырулил на дорогу, ведущую к деревне. Из-под колес авто брызнула жидкая грязь. – И как же? Много жирной еды, разговоры о погоде, а на десерт – семейные фотоальбомы?

– Ужас какой! – Меня передернуло. – Только если хочешь поскорее овдоветь.

– Боюсь, дорогая, – ответил он серьезно, но уголки его губ подрагивали, – что я не вправе запретить людям говорить о погоде и подсовывать гостям альбомы с младенцами. Даже ради тебя.

– Жаль, – пробормотала я и продолжила мечтательно: – А хорошо бы приравнять это к пыткам… Или хотя бы к покушению на здравый рассудок!

– Недурная мысль, – одобрил Этан, уже не скрывая улыбки. – Жаль, что вряд ли кто-то рискнет вынести ее на рассмотрение парламента.

– Жаль, – ответила я ему в тон, – что женщины не могут там заседать.

– Дорогая, я верю в твою способность перевернуть парламент вверх дном, – подмигнул мне любимый муж. – Но давай пока ограничимся целями попроще?

И свернул к церкви.

Церковь в Блэквуде была старая, однако содержалась в идеальном порядке. Старинная колокольня, могила какого-то крестоносца и легенда, что церковь заложена лично королевой Елизаветой (хотя трудно сказать, зачем ей в голову пришла такая блажь), обеспечивали деревушке неплохой приток туристов и в общем-то безбедную жизнь.

И в этот самый момент под дубом у домика священника кипели страсти. Он, она и еще он – старая добрая формула неприятностей.

Викарий, впрочем, выглядел так, будто мечтал в этот самый момент провалиться сквозь землю. В руках у него было блюдо с пирогом, на лице выражение «заберите меня отсюда кто-нибудь!».

Кстати говоря, нашему появлению только он и обрадовался. Девушка с парнем, кажется, нас даже не заметили. Рев двигателя, хлопки дверцами, шаги – все это прошло мимо внимания парочки, которая самозабвенно выясняла отношения.

– Тэд, не будь болваном! – вопила девушка в ярко-синем пальто и кокетливой шляпке и потрясала кулачком.

Она была из тех крепких современных девиц, которые не боялись противостоять мужчине. Прямо скажем, свалить быка – а именуемый Тэдом очень на него походил – силенок у нее бы не хватило. Но вот зарядить ему в глаз – вполне.

– Болваном?! – проревел Тэд, нависая над ней. – Это я-то болван?!

Я оценивающе прищурилась. Бьюсь об заклад, этот Тэд – местный кузнец, механик или что-то в этом роде. Мускулы у него так и бугрились, размах плеч впечатлял. Судя по свитеру с заплатками на локтях, запаху дыма и черной каемке под ногтями, он примчался сюда прямиком из своей мастерской.

– А кто же ты? – фыркнула она с независимым видом. – Самый настоящий болван! Устроил тут не пойми что.

Зря она так. Этот тон подействовал на разгневанного кавалера как кнопка в стуле на школьного учителя.

Лицо Тэда налилось кровью.

– Да я… Я же тебя… Ты же говорила, что любишь, а сама!..

– Что – сама?

Она бесстрашно смотрела на него снизу вверх, запрокинув голову. Обнажилась нежная шея, из-под шляпки выбились рыжие кудри.

У Тэда подрагивали пальцы – то ли от тяги вцепиться в ее нежное горло, то ли от желания плюнуть на все и поскорее обнять.

На свою беду, священник именно этот момент выбрал, чтобы вмешаться. Он пристроил блюдо с пирогом на широких перилах крыльца, шагнул вперед, заслоняя девицу, и мягко попросил:

– Спокойно, мистер Грегсон. Не стоит так…

– Спокойно? – завопил Тэд еще громче и бросился на викария.

Взмахнул тяжеленным кулаком… и со сдавленным «пфф» отлетел в сторону, прямо в заботливо укутанные на зиму кусты.

– Тэд! – взвизгнула девица, бросаясь к нему. – Ты как? Цел?

Размолвка была мгновенно забыта.

– Мои розы, – огорченно вздохнул викарий и украдкой потер костяшки, на которых от соприкосновения с твердокаменной головой Тэда образовались ссадины.