Чисто семейное убийство

У него был помятый вид и взгляд человека, который уже не ждет от жизни ничего хорошего. Впрочем, под бдительным конвоем полиции – Хопкинса и двух констеблей – это неудивительно.

Питер опустился в кресло, по бокам которого замерли констебли. Они что же, всерьез опасались, что он выпрыгнет из окна? Питер от такого пристального внимания чувствовал себя не в своей тарелке, передергивал плечами и оглядывался.

– Доброе утро, – буркнул инспектор таким тоном, будто желал всем присутствующим подавиться. – Мистер Смит, можете приступать.

Он подтащил стул к двери и уселся прямо у входа.

Поверенный вытащил из портфеля бумаги. Разложил по порядку, пригладил седые волосы, приосанился, кашлянул…

– Начнем с… – Он осекся и уставился на ковер, по которому шествовали невесть откуда взявшиеся коты: черный, рыжий и плебейский черно-белый.

Три штуки, но шерсти – и наглости! – хватило бы на целый десяток. Царапины на морде у черного и порванное ухо рыжего выдавали дворовых забияк и мышеловов.

Инспектор зачем-то вскочил на ноги и схватился за спинку стула. Лицо у него было бледное, глаза вытаращенные. Он разве что не крестился и «изыди!» не кричал. Интересно, есть специальное название для боязни котов?

– Мяу! – важно сказал черный кот и задрал хвост.

Кларисса охнула и сказала тонким голоском:

– Плохая примета!

Это заставило Хопкинса очнуться.

– Кыш! Кыш! – завопил он, топая ногами. – Пошли вон!

Черный кот лишь дернул хвостом и прыжком взлетел на стол, заставив поверенного отшатнуться.

– Мя-я-я-яу, – пропел он нежно и потерся головой о рассыпавшиеся бумаги. Рыжий и черно-белый последовали за ним.

На столе творилось натуральное бесчинство. Вакханалия! Коты мурлыкали, катались, терлись…

Странно. Что-то мне не приходилось слышать об особой любви кошек к завещаниям!

Поверенный отважно бросился спасать бумаги. Котам это не понравилось: черный вздыбил шерсть и с гневным «мяу!» полоснул бедного юриста когтями.

– Сделайте же что-нибудь! – Мистер Смит затряс рукой. Капли крови оседали на его белоснежной рубашке и на бумажных страницах.

Кларки притворились, что их это не касается. Сирил вообще хихикал в кулак. Интересно, что они запоют, если поверенный вчинит им иск о возмещении вреда, причиненного здоровью, а также его, мистера Смита, чести, достоинству и деловой репутации?

Констебли дернулись было, но вспомнили, что сражаться с какими-то котами выше их достоинства, к тому же они тут стерегут опасного преступника! И остались на месте.

На призыв отозвался лишь дворецкий. С каменным лицом он шагнул вперед, подхватил черного кота за шкирку, пронес ко входу и выбросил за дверь. Эту же операцию он проделал еще дважды.

Нарушители спокойствия продолжали гнусаво орать из коридора, но поделать уже ничего не могли.

– Сэр, вам помочь? – вежливо обратился дворецкий к инспектору, который по-прежнему цеплялся за спинку стула и смотрел дикими глазами. – Может быть, коньяку? Или отвара валерианы? У миссис Чемберс на кухне найдется.

– Не факт, – буркнула кухарка, отворачиваясь.

Вкупе со странным поведением котов картина вырисовывалась любопытная. Вот сорванцы!..

– Что… – выговорил Хопкинс сипло. Мотнул головой и проревел: – Что это было, черт возьми?!

– Кошки, сэр, – ответил дворецкий с прямо-таки издевательской вежливостью.

– Кажется, нашей доблестной полиции надо прописать очки, – съязвил Сирил вполголоса.

Горничные захихикали, Маргарет выглядела довольной, как кошка после валерьянки (кхм!), даже Питер слабо улыбнулся.

Инспектор побагровел.

– На вашем месте, мистер Кларк, – прокаркал он, – я бы не распускал язык!

Сирил только хмыкнул.

– Могу я наконец приступать? – поинтересовался мистер Смит сварливо.

Присутствующие вспомнили, зачем они тут собрались, и помрачнели.

Инспектор обвел их подозрительным взглядом и посулил:

– Я выясню, кто виновен в… в этой возмутительной выходке!

– Кажется, у меня есть парочка подозреваемых, – шепнул мне Этан.

– Надеюсь, Хопкинс не додумается, – едва шевеля губами, ответила я.

За спинкой нашего дивана вдруг… хихикнули? Я перегнулась за нее и встретилась взглядом с рыжей девчонкой. Мальчишки рядом скорчились в три погибели и зажимали себе рты, с трудом удерживая хохот. Девчонка приложила палец к губам и заговорщицки мне подмигнула. Дескать, не выдавай!

Я ткнула мужа локтем в бок и указала за диван. Этан оценил обстановку, вздохнул и пожал плечами. Мол, ничего не поделаешь.

Поверенный тем временем собрал обслюнявленные, слегка помятые и покрытые шерстинками бумаги, откашлялся и начал зачитывать. Я, такой-то, находящийся в здравом уме и твердой памяти…

– …все свое движимое и недвижимое имущество, – вещал мистер Смит занудным тоном, от которого глаза закрывались сами собой, – где бы оно ни находилось и в чем бы ни заключалось, завещаю своему младшему сыну Сирилу Кларку. Своему старшему сыну Питеру Кларку я оставляю Библию в семейной библиотеке.

На щеке Питера дернулся мускул. Или это кривая улыбка?

– Как щедро.

Поверенный бросил на него строгий взгляд поверх очков и закончил:

– Слугам причитается по пять фунтов за каждый год работы. Все!