Чисто вампирское убийство (СИ)

Когда все было готово к открытию двери, Мик уже почти обрел человеческий облик, хотя все еще выглядел больным. Но белесая пленка исчезла из глаз, а зубастый оскал сменился обычной усмешкой. Он потягивал кровь из шланга, словно коктейль, и смотрел на Бет, как будто прося прощения — то ли за то, что так глупо попался и испугал ее, то ли за неаппетитно побулькивающий кровавый шланг в зубах.

Джозеф оглянулся на мистера Региса, убедившись, что тот держит его в поле зрения, и вспорол ногтем ладонь. Подождал немного, чтобы набухли темные капли, и приложил ее точно в центр рисунка на двери. Какое-то время ничего не происходило, но потом раздался глухой щелчок, и дверь приоткрылась сама.

Джозеф поискал вокруг себя глазами, и в конце концов вытер влажную ладонь о штаны. Мик страдальчески скривился, пожалев любимые джинсы.

— Все нормально, я в сознании, — сообщил он. — Мы немного перестраховались. А теперь кто первый? — поинтересовался он, оглядывая компанию. — Мы с Миком уже по одному разу попались. Мистер Регис?

— Не возражаю, — тот толкнул дверь, открывая ее пошире. — Кажется, здесь нет ловушек, — сообщил он, перешагнув порожек. — Только не слишком приятно пахнет… Как будто ваш мастер, мистер Костан, всерьез изучал теорию mortificatio. Пытался синтезировать нигредо? Похоже, он не бросал свое алхимическое хобби до последних дней…

Вампиры разбрелись кто куда, разглядывая незнакомые и таинственные предметы, а Бет остановилась у высокого стеллажа, с любопыством изучая ровные ряды склянок с порошками и чешуйками металлов, керамические горшочки, деревянные коробочки, все аккуратно подписанные ровным бисерным почерком. На нижней полке она с изумлением обнаружила стопку картонок с травяными чаями и даже несколько мешочков с ароматической солью для ванн. Рядом со стеллажом стоял перегонный куб со множеством стеклянных пузырей, укрепленных на латунных подставках. В некоторых из них еще сохранилась неприятного вида густая жижа, которая едва заметно колыхнулась, когда Бет подошла поближе, в других ничего не осталось, кроме подсохших неаппетитных потеков. Оставив перегонный куб и заглянув по пути в пустой тигель, стоящий на массивной треноге, она подошла к письменному столу.

Стол был почти пуст, хотя им явно часто пользовались. Столешница оказалась сплошь покрыта пятнами и потеками от реактивов, исцарапана ножом, а кое-где красовались чернильные кляксы. С краю лежала большая толстая тетрадь, обложка у нее выпятилась горбом, намекая на вложенный между страниц небольшой предмет.

Бет взяла тетрадь в руки, и оттуда вывалилась золотая безделушка, ярко блеснув в свете свечей. Помедлив секунду, Бет положила ее на ладонь и поднесла к глазам.

— Какая красота, — восхищенно прошептала она.

На ее ладони лежала золотая ночная бабочка изумительно тонкой работы. Металл ничуть не помутнел от затхлого воздуха, и бабочка словно светилась изнутри, подмигивая теплыми искорками в дрожащем свете свечей. Не в силах оторовать от нее глаз, Бет поворачивала вещицу и так, и эдак, любуясь игрой света на золотых филигранных завитках и гадая, как это волшебство оказалось в мрачной и затхлой вампирской лаборатории. А перевернув ее, обнаружила длинную иголку и сообразила, что это брошь. Не долго думая, она приколола ее к воротнику рубашки и обернулась, чтобы показать находку Мику, но тот не выразил восторга, хотя внимательно вгляделся в золотые завитки.

Мистер Регис неожиданно возник совсем рядом с ней, заслонив Мика.

— Мисс Тернер, — тихо сказал он, указывая взглядом на золотую брошь. — Откуда это у вас?

— Я ее нашла здесь, в лаборатории, — растерянно ответила она. — На столе лежала тетрадь, а бабочка была в ней. Вы знаете, что это?

— Прошу вас, отдайте мне ее, — тихо попросил мистер Регис. — Эта вещь принадлежала моему пропавшему родственнику, и я бы очень хотел, чтобы она была у меня… Даже если мне не доведется вернуть ее лично.

Бет с сожалением отцепила бабочку и вложила ее в протянутую ладонь. В голосе мистера Региса было столько боли, что у нее не возникло и мысли попробовать уговорить его оставить находку ей.

Мистер Регис молча поблагодарил ее взглядом и приколол брошь с изнанки пиджака.

— Как вы сказали, зовут вашего родственника? — вдруг спросил Мик мистера Региса, неприятно прищурившись.

— Детлафф ван дер Эретайн, — ответил тот. — Вам знакомо это имя?

— Он немец? — продолжал допытываться Мик, и Бет удивилась, какое это имеет значение.

— Кто? — растерялся мистер Регис? — Детлафф? Нет, пожалуй, не немец.

— И когда вы его видели в последний раз?

— Помилуйте, мистер Сент-Джон, мы ведь обсуждали это. Кажется, лет пятнадцать или двадцать назад.

— Пятнадцать или двадцать? Или пятьдесят? Или, может быть, семьдесят?

— Нет, все же не так долго. Лет двадцать, от силы двадцать пять. Но послушайте, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, если вы мне прямо скажете, что вы хотите узнать.