Читай не хочу. Что мешает ребенку полюбить книги

Но самое важное, пожалуй, то, как подростки смотрят на виртуальное проживание опыта с помощью литературы. Самая популярная метафора и у родителей, и у школьников – «чтение – мир». При этом первые нередко отвечают общо: «Чтение – целый мир», а вторые воспринимают его как виртуальный, альтернативный мир. Взрослые склонны говорить о пассивном жизненном опыте, черпаемом из книг, с практической точки зрения: пригодится в реальных ситуациях. Дети говорят о книгах как о возможности прожить то, чего в их жизни нет и что, по их мнению, невозможно. Рядом с метафорой «мир» появляются «побег» и «альтернативная реальность»; не всегда об этом говорится прямо, но картина вырисовывается:

• чтение может заменить собой практически все: путешествия, общение, просмотр фильма, урок;

• возможность отвлечься от реальности и уйти в другой мир;

• книги <…> позволяют мне заполнить пробелы в моей жизни;

• побег от реальности;

• я убегаю от всех своих проблем, от суеты;

• возможность сбежать от проблем;

• прикоснуться к миру, получить опыт, который, возможно, мы не получим в реальной жизни;

• один из способов убежать от серой (если вы видите ее таковой) реальности и проблем;

• я очень люблю эти ощущения, когда вокруг появляется новый мир и люди;

• чтение помогает окунуться в абсолютно другую реальность, уйти от своих проблем, прожить за несколько часов (или дней) совершенно новую жизнь;

• переживать те эмоции, которые невозможно получить в жизни;

• в жизни ничего интересного не происходит – чтение выполняет компенсаторную функцию.

Особенно мне дорога последняя цитата. Она словно обобщает детско-подростковый запрос к литературе: компенсировать скучноватую реальность. Есть схожее заявление о заполнении пробелов в жизни. На самом деле ту же функцию выполняют гаджеты. И во многом от взрослых и среды зависит, чем эти пробелы заполнятся.

При сравнении ответов родителей и школьников на первый план выступает конфликт: взрослые и дети воспринимают ценность чтения по-разному. Если немного обострить, подростки хотят читать про себя и для себя, а родители хотят, чтобы они читали ради образования. Я убеждена, что есть только один способ решить этот конфликт – прислушаться к детям.

Что делать и кто виноват?

Что можно уловить, прислушавшись к школьникам, приглядевшись к результатам опросов и приведенным в книге высказываниям подростков? В первую очередь то, что ответственность за чтение и нечтение детей лежит чаще всего на взрослых. Сначала это родители, потом учителя. Многие из рассказавших свои истории делили читательскую жизнь на до и после школы. В связи с дошкольным периодом о родителях чаще говорили с благодарностью, в связи со школьным – с раздражением. Если родитель солидаризируется с учителями и настаивает на чтении по программе, возникает отторжение. Учителя, зацикленные на классике и не дающие свободы, воспринимаются негативно, а более открытые – позитивно, но с оговорками и некоторым сочувствием: даже самый гуманный и понимающий педагог, хочется ему того или нет, прячет за спиной тургеневские пейзажи. Спасителями без отягчающих обстоятельств становятся только внешкольные педагоги: репетиторы, ведущие курсов, литературных студий.

Итак, половину интереса к чтению убивает школьная программа. Вторую половину – методы ее подачи. Выживают как читатели те дети, которые умеют грамотно наплевать на обязательный список и втихаря продолжают читать то, что им интересно.

При этом упомянутые одним из подростков краткие содержания при всей их убогости могут принести пользу. Благодаря им читающие ученики освобождают время для других книг и не проваливаются на уроках. Мухлюя, дети получают нормальные отметки, и литература не ассоциируется у них с постоянным неуспехом. А вот регулярные двойки или конфликты с учителем влияют на любовь к чтению плохо.

Еще один печальный факт: из-за установок родителей и учителей школьники стесняются своих читательских предпочтений. Однако желание читать непрерывно возникает только у тех, кого хотя бы раз затянула книга, пусть и не самая высокоинтеллектуальная. Произведения из школьной программы затягивают нечасто.

Судя по размышлениям подростков, их сердца требуют не столько кардинальных перемен, сколько расширения обязательного списка и ослабления его обязательности. Видимо, чтобы ученики чувствовали себя свободнее и счастливее, достаточно добавить в программу увлекательных и не таких уж канонических текстов, причем в выборе книг по возможности пойти от конкретного класса.

Подростковый возраст связан с непростым эмоциональным состоянием, и да, суровая русская классика способна навредить. Многие подростки читают, чтобы разобраться в себе. В 12–17 лет школьная программа не всегда справляется с таким запросом, потому что входящие в нее книги написаны совсем для другого возраста. Но это не значит, что подростки не готовы читать сложную литературу или боятся острых тем, просто книги должны быть к ним ближе.