Читай знаки

Через «простите», «извините», Мира с Эриком пробирались через толпу к Оскару. Заняв наконец места в первом ряду, Мира принялась выискивать глазами подруг. Первая на глаза попалась Никола, Мира весло помахала, дав о себе знать. Не желая привлекать внимания, Никола подмигнула и улыбнулась. Справа от часовни стояла Ава, ей Мира тоже помахала, но Ава так и продолжала стоять с абсолютно каменным лицом. Будто ничего вокруг для нее не существовало. Ровная осанка и задумчивый взгляд в никуда. Ни одна мышца на ее лице не дрогнула, сплошное умиротворение.

Догадываясь как у Авы сейчас скребут кошки на душе Никола удивлялась умению так стойко держаться на людях. Вот какой талант и ей бы не помешал, жаль она стояла не в той очереди, когда таланты раздавали. Как вдруг Ава повернула голову в сторону Николы. Столкнувшись взглядами милое личико Авы исказилось. Теплые отблески свечей падали на ее лицо освещая скулы и веки, отбрасывая тени под изумрудные глаза, что сейчас казались чернее ночи. Будто два заброшенных колодца: пустые, мрачные, и веют опасностью за версту.

С огромным трудом Николе удалось приветливо улыбнуться подруге, но в душе бушевал ураган. Как ни оправдывайся, себя не обмануть. Она чувствовала вину.

Ах, если бы она не вертела хвостом, ничего этого не было бы. Лиам дело говорит, она должна оставить этих двоих в покое. Но правда в том, что больше всего Николе было стыдно не за сделанное, а за несделанное – за поцелуй. Ей было стыдно за желание, распиравшие ее изнутри.

В тот вечер в «Люцифере», она вела себя безрассудно, но что-то внутри щелкнуло и с тех пор от одной мысли о Дмитрие, ладони потели, а стоило ему приблизиться голова шла кругом. Ну а вчера… Ах, зачем он только пошел за ней? Разве можно теперь, когда она знает, как уютно у него в постели, перестать думать о нем? Перестать думать о запахе его футболки, а его грубых, крепких руках, что касаются к ней с такой нежностью, что мир вокруг перестает существовать, и о губах, что были так близко.

Может это и есть то самое чувство, что люди называют влюбленностью? Если да, то его слишком переоценивают. Разве она не должна почувствовать, как золотые крылья, сотканные из нитей души, вырастают за спиной и возносят ее до небес, потоком чистого блаженства? Бостьян променял бессмертную душу на смертную жизнь с Катариной. Никола всегда думала, что только золотые крылья могли стоить того.

Пока что Никола чувствовала только растерянность, страх и чувство вины. Растерянность, потому что совершенно не соображала, что творит, будто мозг выдергивают из сети стоит ей приблизиться к парню на метр. Страх от того что в приступах неконтролируемых эмоций натворит непоправимого, особенно сейчас, когда на кону жизнь подруги. Но самое неприятное чувство – чувство вины… И почему она выбрала объектом вожделения именно его?

Мер Цветкович взял слово, Ава с матерью зажгли первые лампадки. Один за другим стали загораться огоньки, мрак ночи озарился пламенем поминальных ламп и мрачное кладбище в считанные минуты превратилось в зачарованное место из готических сказок. Памятники в образе Божьей Матери ожили, возвышаясь над головами, завитки кованых крестов на склепах отбрасывали ажурные тени на стены, а вылепленные ангелы от малейшего дуновения ветра махали крыльями в такт трепещущего фитиля свечи. Люди шли к могилам родных, рассеивая огоньки по кладбищу.

Когда перед носом Антонии будто из-под земли вырос Оскар, она тут же сцепила руки на груди, пряча пальцы от лишних глаз. Его взрослое лицо рассекала мальчишеская улыбка.

– Чудесная проповедь.

«Глупее начало разговора и не придумаешь», ― подумала Никола, закатив глаза.

– Правда я ее не слышал, ― нервно засмеялся Оскар, ― все время смотрел на тебя.

Тоня растянулась в изумленной улыбке и подняла глаза. Их взгляды встретились. Влюбленная Антония протянула руки Оскару. Встревожено взглянув на палец, где красовалось кольцо из белого золота Оскар притянул ее к себе и поцеловал долгим поцелуем. Приторная ваниль разлилась по воздуху.

– Меня сейчас стошнит, ― констатировала Никола, сморщив нос от резкого запаха. ― Я оставлю вас, ненадолго.

Мира с Эриком зашли в часовню, Авы нигде не было видно. Никола огляделась, как вдруг ей на глаза попался Лиам. Он стоял поодаль, поджигал сразу несколько лампадок. Тяжелыми шагами Никола направилась в его сторону.

– Что ты здесь делаешь?

– Поминаю умерших, котенок. Разве не для этого сюда пришли все эти люди? ― Как ни в чем не бывало ответил Лиам, не отрываясь от дела.

– У тебя нет здесь родных, вы приехали из Любляны несколько месяцев назад, забыл?

Лиам расставлял лампадки на старые могилы. Перекошенные надгробья утопали в земле, на поросших мхом табличках с трудом можно было разглядеть даты.

– Зато есть знакомые. Этих, к примеру, я знал. Одного даже убил… Храни Боже души святой инквизиции. Чудесные времена были, можно было придушить – в прямом смысле этого слова – любого, кто тебе не нравится. Тебе, кстати, не нравились многие.

Вытаращив глаза Никола оглянулась, никто ли не слышал, о чем они шепчутся.