Читай знаки

Закончив телефонный разговор Антония отдышалась и снова раскрыла портрет. Ей нужно было взглянуть свежим взглядом. И снова не поверив своим глазам Тоня резко встала и бросилась к зеркалу. На одном из фото под рамой были запечатлены шестиклассницы за праздничным столом. Это было фото с дня рождения Авы. По случаю двенадцатилетние дочери Йожеф заказал торт в двенадцать ярусов. На фото улыбаясь в полный рот Никола стояла вполоборота возле торта, обнимала Миру, а Ава, надув щеки собиралась задуть свечи. Поза Николы на фото была в точности такая же, как и девочки с портрета, вот только глаза… Глаза юной Полоны казались безгранично несчастными.

Рой вопросов гудели в голове Тони, ей нужны были ответы. Она с трудом разглядела дату в нижнем углу. Возможно это очередная шутка племянницы? Мошенничество, дурость, розыгрыш по случаю Праздника Колокола… Не выдержав ни минуты, Тоня небрежно сунула в сумку портрет и поехала за объяснениями.

Синий бархат и приблизительно не напоминал королевскую парчу. Его привезли в церковь Успения Марии вчера вечером из склада, как благотворительный взнос от владельца сети магазинов тканей. Швейную машинку и оверлок для Николы поставили в свободном углу под окном в комнате отведенной священником для приготовлений к празднику. С самого утра то и дело что туда-сюда расхаживали волонтеры, то взять что-то, то положить, то попусту поболтать с новоявленной мастерицей.

Ава работала над стендом на улице, и Николе было отлично ее видно из окна. Ава улыбалась, и благоговейно махала ресницами напоминая собой святую великомученицу. За ширмой улыбок скрывался настоящий ураган эмоций из гнева и обиды, что Ава никак не могла высвободить. Приближаясь к Николе ком желчи тут же стихал, но стоило на шаг отдалиться яд с новой силой захлестывал Аву.

Широкий жест щедрости от владельца магазинов тканей оказался до смешного скупым. Сняв мерки с самой миниатюрной девушки среди волонтеров, по подсчетам Николы синего бархата едва ли хватало, и это с учетом, что мастерица знала где схитрить с каким швом, чтобы меньше ушло на зазоры, да еще и кокетка без подложки останется.

Первая половина дня была занята выкройками по лекалу, а теперь нужно было полностью погрузиться в работу и сметать модель, но Никола никак не могла сосредоточиться, все время думая о причине, заставившей ее взяться за ненавистную работу. Ей нужно было выгадать момент, когда ее никто не побеспокоит.

– Ты идешь на обед? ― спросила Розалия.

Девушка потянулась к полке над головой Николы и поставила несколько баночек чернил и красок. Затем она взяла с полки баночку с прозрачной жидкостью, нанесла на спонжик и принялась вытирать краску с рук. По комнате расползался запах ацетона, и Никола подумала, как же хорошо, что это ацетон, а не знак. Ацетон характерный маньякам и психам. В 1936 году она уже сталкивалась с этим знаком, и ничегошеньки хорошего с этого не вышло.

– Я не голодна, спасибо. Поработаю сейчас, чтобы раньше уйти, ― ответила Никола и потянулась открыть окно, чтобы проветрить.

Свежий воздух разбавил контраст ацетона и воспоминания, от которого по холке пробирал холодок. Розалия пожала плечом и вышла из комнаты. Через несколько минут остальные волонтеры тоже разошлись. Сердце Николы забилось быстрее. Вот он, тот самый момент. Сейчас или никогда. Она потянулась к полочке с художественными принадлежностями и взяла самый острый мастихин.

Небрежно бросив платье на стол, Никола выглянула в окно, чтобы удостовериться, что ее никто не побеспокоит. Несколько иголок выпали, нарушив целостность изделия, но Николу это сейчас не заботило. Ей нужно было попасть в комнату за семью замками, и в отличие от остальных, она точно знала где взять от этих замков ключи.

Никола нажала на ручку, бесшумно открыла дверь и проскочила в длинный коридор. Современный дом священника был построен на руинах его деревянного предшественника. Он стоял на том же фундаменте, потому что хранил свой секрет – тайный подвал из которого проложен туннель под церковь и не только. В средневековье священнослужители хранили множество тайн, да вряд ли с тех пор что-то переменилось. Один отец Мацей чего стоит. Брр…

Деревянный пол был накрыт ковриком, что создавал ощущения уюта, но Никола знала его истинное предназначение. Она затаила дыхание и принялась аккуратно ступать, пока не услышала скрип половицы. Коврик скрывал дверь в подвал. Поддев мастихином едва заметный зазор половицы, Никола со всей силы потянула и открыла дверь. Судя по всему, в современности это место не пользуется такой популярностью как раньше. Дверь в подвал осыпалась от ветхости и изрядно разбухла от сырости.