Читай знаки

Допив последний глоток кофе, она зачеркнула на календаре вчерашний день и принялась за уборку. Зазвенел телефон.

– Как насчет майской свадьбы? ― радостно практически пропел в трубку Оскар.

Антония зажала плечом телефон, достала с кладовки пылесос и зашла в комнату Николы. Правила дома Кнежевич гласили, что каждый убирает свою комнату сам, а вот уборка общей территории проводилась посменно: вторая и четвертая неделя за Николой, первая и третья доставалась Тоне.

– Май? Мы же думали про июнь, ― промедлив ответила Антония.

В комнате племянницы господствовал хаос. На минуту Антония даже задумалась над тем, чтобы разрешить девушке водить в дом парней, возможно тогда, она будет уделять порядку больше внимания. Антония поставила пылесос, взяла корзину для грязного белья и принялась собирать его по всей комнате.

– Я только что разговаривал с отцом Мацеем, он утверждает, что нет лучшего времени года, чем май. Церемонию проведем под открытым небом, в саду магнолий за церковью. Ты только представь… Стулья для гостей в белых атласных чехлах с розовыми лентами, арка и цветущие магнолии… Целый сад цветущих магнолий!

В воображении Антонии тут же расцвела весна, казалось она даже ощутила сладковатый запах. Тоня представляла к идет к алтарю в белом платье, что подчеркивает ее силуэт, а сзади тянется длинный шлейф по свежей зеленой траве. Сердце забилось быстрее.

– Кажется май отличное время для свадьбы в Блед.

Антония потянулась за джинсами, что торчали из-под кровати, дернула их, и вдруг почувствовала, как что-то за ними потянулось. Она поставила корзину на пол, нагнулась, и заглянула под кровать. Под самой стенкой в углу стояла картонная коробка из-под кроссовок. Последний раз, когда Тоня находила что-то подобное в комнате племянницы, ей пришлось провести ряд воспитательных бесед на тему вреда курения, а уж тем более травки. В щеки хлынула кровь, злость тут же овладела Антонией. Она потянулась вперед, достала коробку, умостилась на полу возле кровати и открыла картонный тайник.

– Ты согласна? Отлично! Значит я договариваюсь с отцом Мацеем. Как тебе дата пятое мая?

– Повторяющиеся цифры будут отлично смотреться в пригласительных… ― ответила Антония.

Последнее слово прозвучало отрывисто, Тоня не контролировала собственный язык. На долю секунды речевая деятельность отключилась от мозга. Между полушариями произошло короткое замыкание, и Тоня попросту не могла сфокусироваться на увиденном, чего уж говорить о том, чтобы параллельно вести телефонный разговор. Телефон выпал из рук, но она даже не попыталась его словить, ее взгляд был прикован к портрету.

Скрученный, он лежал поперек коробки. На ветхой грубой бумаге черным карандашом был выведен безупречный портрет Николы. Мозг активно искал логические связи, благодаря которым можно было осознать, как он здесь оказался, когда был написан, и что, черт возьми, произошло с бумагой. Это бумага вообще?

Девочка, будто живая, смотрела на Тоню с портрета своими бездонными глазами. Антония бегло прочитала надпись – Полона Ловшин – и принялась изучать каждую черту лица, каждый изгиб. Может ей показалось и это вовсе не Никола? Ведь если хорошенько присмотреться, отодвинуть портрет назад, нос кажется другим и разрез глаз тоже… Похожа, однозначно, но она ли это? Полона Ловшин.

– Антония! Тоня! ― обрывки хриплых возгласов доносились из телефона.

Антония откинула в сторону портрет, как горячую картошку, обжигающую руки, и подняла телефон.

– Да.

– Ты куда-то пропала, и…

– Да, да, прости… Выронила случайно телефон! Как все женщины хватаюсь за десять дел одновременно, ― отшутилась Тоня.

– Я говорю, что ты сделала с Николой?

– О чем ты? ― обеспокоено спросила Тоня.

– Я помню, что сам советовал тебе быть с ней пожёстче, но мне кажется в этот раз ты перегнула. Проблемы с мальчиками в ее возрасте это нормально, разве нет?

– Да ты скажешь наконец, что случилось, или нет? Бога ради… ― завопила в трубку Антония. Оскар едва сдерживал смех.

– Она молится!

– Что? ― затаив дыхание переспросила Тоня.

– Сидит с самого края на последней лавке, в церкви.

Они оба рассмеялись. Представить, что Никола добровольно посетила церковь было сложно, сердце в груди Антонии затрепетало. Возможно племянница осознала свою неправоту и запутавшись в себе и в своих чувствах не нашла другого места, чтобы поделиться переживаниями? Что она за мать такая… Вместо того чтобы поддержать юную девушку и направить, Тоня только закатила скандал требуя от Николы невозможного – быть взрослой! Даже взрослые порой теряют голову от любви, чего уж говорить о девятнадцатилетней девчонке.