Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе

После того как время окончания анализа оказалось заранее установлено, его последние месяцы принесли новые элементы, дополнившие общую клиническую картину, как это часто бывает, когда анализ приближается к завершению. Пациент вспомнил о сцене соблазнения, о которой еще никогда не говорил, произошедшей с ним в возрасте менее двух лет с Грушей, которая была его нянькой до появления упоминавшейся няни. Он вспомнил, что, увидев Грушу, которая скребла пол, стоя на четвереньках и демонстрируя ягодицы, он помочился, в ответ на что нянька пригрозила ему кастрацией. По мнению Фрейда, тогда в сознании пациента установилась связь между молодой женщиной, стоящей на четвереньках, и позой женщины в сцене соития, таким образом, нянька стала замещающей мать фигурой, а мальчик идентифицировался с отцом: «Им овладело сексуальное возбуждение, и он поступил по отношению к ней по-мужски, как отец, чей поступок он ранее мог понять только как мочеиспускание» (р. 396 [90]). По мнению Фрейда, это воспоминание и фантазии, которые с ним соединились, могли стать для молодого человека причиной особой привлекательности ягодиц его партнерш, а также его склонности унижать объекты любви, которые он неизменно отыскивал среди женщин низшего сословия.

Отталкиваясь от высказанного пациентом убеждения, что он выздоровел бы, если бы мог вернуться в лоно матери, чтобы повторно родиться, Фрейд завершает этот вполне кинематографический сюжет захватывающим крупным планом первичной сцены, проникая взором даже в лоно матери пациента. Фрейд имеет смелость полагать, что желание молодого человека выражает стремление вернуться туда не только затем, чтобы возродиться, но и затем, чтобы совершить коитус с отцом: «Пациент желает вернуться в материнское лоно не просто для того, чтобы снова родиться, а чтобы встретиться там во время коитуса со своим отцом, получить от него удовлетворение и подарить ему ребенка» (р. 403 [98]). Рассматриваемая здесь как бы с сильным увеличением «первичная сцена» совершается не целостными объектами, как раньше, она совершается теперь с частичными объектами – пенисом отца в животе матери – так, как они предстают в ранних фантазиях ребенка: «Является желание быть в теле матери, чтобы заместить ее при коитусе, чтобы занять ее место рядом с отцом» (р. 403) («Man wünscht sich in der Situation zurück, in der man sich in den Genitalien der Mutter befand, wobei sich der Mann mit seinem Penis identifiziert, durch ihn vertreten lässt» – GW XII, S. 136); «Возникает желание вернуться к положению, которое ребенок занимал в гениталиях матери, причем мужчина отождествляется со своим пенисом, который становится его заместителем» [OCF. Р., p. 99]). Это желание вернуться в лоно матери возникает на уровне психической бисексуальности, уточняет Фрейд, и направлено как на отца, так и на мать: «Тогда обе фантазии оказываются взаимодополняющими, выражающими в зависимости от мужественной или женственной установки каждого желание сексуальной связи с отцом или матерью» (p. 403 [99]). Фрейд предполагает даже, что «оба инцестуозных желания» могут быть объединены в сознании пациента. После подробного анализа разных модальностей, заключающих в себе обе эти наклонности пациента, Фрейд показывает, что гетеросексуальная наклонность возьмет верх, идентификация ребенка с отцом приведет к разрешению позитивного эдипова комплекса, в то время как устранение вытеснения гомосексуальных наклонностей сделает возможной их сублимацию, что приведет к выздоровлению пациента.

• Несколько слов о переносе