Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе

Отвергнув идею о существовании специфического «стадного инстинкта» в том виде, как его описал У. Троттер, Фрейд исследует сходство, которое он наблюдает между психологией толпы и организацией первобытного племени, которую, как он полагает, толпа воспроизводит. Вождь толпы является, следовательно, эквивалентом первобытного отца, внушающего страх, в то время как подчиненная позиция индивидов соответствует регрессу к примитивному психическому состоянию организованного племени. В последнем первобытный отец господствует над своими сыновьями, препятствуя их сексуальному удовлетворению, таким образом связь между братьями рождается из заторможенных сексуальных стремлений, как и в толпе. Вначале сын тотчас занимает место убитого главы и присваивает себе всю власть и сексуальное удовлетворение, и таким образом в том, что касается его самого, кладет конец значимости заторможенных сексуальных стремлений как цели. Если в церкви, как и в армии, у всех индивидов существует идеалистическая иллюзия, будто вождь любит их всех одинаково и по справедливости, то в первобытном племени, напротив, всех объединяет именно ненависть, так как индивиды «одинаково подвергались преследованиям со стороны первобытного отца и одинаково его боялись» (р. 193 [64]).

Вслед за тем Фрейд задается вопросом о природе таинственного воздействия королей или вождей племен, аналогичного силе воздействия, которой обладает взгляд гипнотизера. Гипнотизер во время сеанса стремится притянуть все внимание к своей личности, исключив внешний мир, в бессознательной гипнотической связи, аналогичной переносу. Как показал Ференци (1909), с психоаналитической точки зрения можно считать, что, приказывая пациенту спать, гипнотизер занимает место родителей. В отношениях этого типа гипнотизер также пробуждает в загипнотизированном часть его архаического наследия и заставляет его вновь переживать наводящие ужас отношения со страшным отцом первобытного племени – «пассивно-мазохистскую» позицию, которую мы видим по отношению к вождю толпы, который «всегда остается внушающим страх первобытным отцом» (р. 196 [67]). По поводу жажды власти, свойственной толпе, и ее потребности быть покоренной Фрейд заключает, что «первобытный отец – это идеал толпы, который властвует над Я вместо идеала Я» (р. 196 [67]).

• Идеал Я в норме и в патологии

И снова наблюдение патологических феноменов приводит Фрейда к открытию в области функционирования нормального индивида. Так, введение различия между Я и идеалом Я, этой новой концепции психического функционирования, позволяет ему утверждать, что взаимодействие между целостным Я («всем Я») и внешними объектами воспроизводится, в свою очередь, во внутреннем мире, т. е. «на этой новой сцене внутри Я» (р. 200 [69]).

Затем Фрейд намечает последствия этого факта как в норме, так и в патологии. Когда мы имеем дело с нормальной психической организацией, деление между Я и идеалом Я приводит к напряжению между двумя противоположными полюсами этих объектных отношений, к напряжению, которое плохо переносится и непрерывно пересматривается. Например, во сне мы периодически возвращаемся к состоянию избегания объекта, которое представляет собой нарциссический регресс. Когда мы имеем дело с патологией, можно подумать, что сепарация Я и идеала Я более невыносима и что она временно стирается. В этих случаях Я может или восстать против запретов и позволить себе любые нарушения границ, как во время первобытных празднеств или карнавала, или подчиниться запретам идеала Я, который «включает в себя сумму всех ограничений, которым Я вынуждено подчиниться…» (р. 201 [70]).

Могут ли эти чередования объяснить психогенную составляющую, определяющую колебания настроения, которые мы наблюдаем в меланхолической депрессии и мании? Поскольку пациент, страдающий манией, лишается всех своих торможений, Фрейд выдвигает гипотезу, что переход от меланхолии к мании может объясняться процессом распада идеала Я в Я того идеала Я, который был так суров у меланхолика. С другой стороны, можно также думать, что подобное превращение меланхолии в манию может быть результатом периодического бунта Я против идеала Я, «причем Я доведено до бунта жестоким обращением со стороны своего идеала, которому оно подвергается в случае идентификации с отвергнутым объектом» (р. 204 [72]).

• Героический миф – прогресс на пути к индивидуальной психологии