Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе

Разграничение между Я и идеалом Я дало Фрейду возможность сделать несколько дополнительных замечаний. Первое касается того прогресса, который представлял собой в первобытные времена переход от психологии толпы к индивидуальной психологии и который следовал за убийством отца первобытного племени. Развивая идеи, выдвинутые в Тотеме и табу, Фрейд высказывает гипотезу, что конфликты между братьями помешали им назначить преемника отцу. Тот, кто сумел преодолеть этап, состоявший в переходе от действий к слову, был первым эпическим поэтом: именно он призвал на помощь свое воображение и создал рассказ о герое, в одиночку победившем отца и ставшем его преемником в мифе: «Итак, миф – это шаг, который позволяет индивиду преодолеть психологию толпы» (р. 208 [75]). Но, добавляет Фрейд, не был ли настоящим героем сам поэт, который посредством своего рассказа идентифицируется с героем, о чьих подвигах он повествует слушателям? Кульминацией следующего этапа становится обожествление героя – предтечи возвращения первобытного отца в виде божества.

Затем Фрейд уточняет, каково соотношение между любовью, с одной стороны, и сексуальными влечениями – прямыми и заторможенными в отношении цели – с другой. Последние соответствуют сублимации сексуальных влечений. А прямые сексуальные влечения мешают образованию группы, что мы и видим, когда двое влюбленных избегают скопления людей и ищут уединения. Когда прямые сексуальные влечения проявляются в группе, они ведут к ее распаду. Наоборот, замечает Фрейд, в таких больших группах, как церковь или армия, «нет места женщине как сексуальному объекту» (р. 214 [80]) и, уточняет он, разница полов не играет никакой роли. Наконец, невроз асоциален по существу, так как он стремится выделить индивида из толпы: «[он] оказывает на толпу разлагающее действие так же точно, как состояние влюбленности» (р. 215 [81]).