Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе

По мнению Фрейда, мы видим в христианской религии тот же героический миф, что и в повторении древней тотемической трапезы, представленной через таинство святого причастия. Но, с его точки зрения, христианская религия не сохранила высокой степени духовности иудаизма, так как она восстановила культ «великой богини-матери» и признала «большое количество божеств – политеизм» (р. 180) – намек на Деву Марию и на святых, а также элементы магии и суеверий. Иными словами, для Фрейда появление христианства стало лишь частичным прогрессом: «Триумф христианства был новой победой священников Амона над богом Эхнатона, после перерыва в полторы тысячелетия и на более широкой сцене. Тем не менее христианство было достижением, с точки зрения религиозной истории, то есть в отношении возвращения вытесненного начиная с этого момента еврейская религия, так сказать, застыла» (р. 181).

Продолжая свою мысль, Фрейд ретроспективно полагает, что раскаяние, вызванное убийством Моисея, без сомнения, дало толчок появлению фантазии о Мессии. Но еврейский народ продолжает отрицать убийство отца, и антисемитизм частично возник как упрек, который ему бросают христиане: «Выубили нашего Бога!» (р. 183). На что Фрейд отвечает, что следовало бы добавить: «По правде говоря, мы сделали то же самое, но мы это признали, и с тех пор мы прощены» (р. 183).

Традиция, особая опора филогенетической передачи

Архаическое наследие: конституционный фактор

В этой главе Фрейд пользуется случаем, чтобы яснее, чем когда-либо, заявить о своем убеждении в существовании филогенетической передачи, хотя он несколько раз говорил об этом явлении на протяжении своего творческого пути. По его мнению, на жизнь индивида оказывает влияние не только то, что он прежде пережил и вытеснил в бессознательное, но также врожденное содержание, т. е. «филогенетические элементы, архаическое наследие» (р. 193), как показывает передача религии Моисея. Тогда возникают следующие вопросы: из чего состоит это наследие, что оно содержит, какие доказательства его существования мы можем представить?

По мнению Фрейда, это архаическое наследие соответствует тому, что мы назвали бы у индивида конституционным фактором: действительно, существуют склонности, общие для каждого человека, особенно заметные в первые годы жизни, и можно отнести эти реакции и индивидуальные различия к архаическому наследию. Он видит доказательство этому в универсальном характере символики языка, составляющей изначальное знание, преодолевающее различия между языками. Он приводит другой аргумент в поддержку своего тезиса: поведение ребенка по отношению к родителям при проживании эдипова комплекса и комплекса кастрации. Речь идет о «реакциях, которые кажутся неоправданными, с индивидуальной точки зрения, и которые могут стать понятными только филогенетически, то есть из опыта предшествующих поколений» (р. 193).

Роль архаического наследия преуменьшалась