Читемо: Поэзия убийства

— Бьюсь об заклад, отец Андрей, вы отлично знаете ответ на первый вопрос. Ведь вы ведете стенографию совещаний в монастыре. Не удивляйтесь. Об этом нам с Ликой любезно сообщил один из служителей. Вы просто не подозревали, для чего она там, эта группа. Но где она — знаете. Ибо лично записали на бумагу ее местонахождение.

Отец Андрей беспокойно заерзал. Пазлы мозаики с таинственным Эйоландом, поездками отца Сергия и школами «Ратибор» вставали на свои места. То, что он сейчас наблюдал в своей мысленной картине, приводило в ужас куда больший, чем внешний вид Алекса и Лики.

Война, жестокая и всепоглощающая. Церковь собиралась установить царство Божье, при помощи легионов крестоносцев — расы, которая никогда не имела религии. И которую было так легко им дать. Эти крестоносцы окунут в пламя не просто страны и континенты, а целые миры.

План, придуманный горсткой властолюбцев, которые удачно нашли в качестве своих инструментов серийного убийцу и психопата-техника, был прост и эффективен. План был чудовищен.

Он откашлялся, но голос его все равно оказался высоким от накатывающего ужаса. Он оглянулся на майора Скорова. Тот выглядел не лучше.

— База группы находится в Переделкино, в бывшем санатории. Церковь уже как полгода арендует его. Группа, про которую вы говорите, называется «Ратибор». Некоторое время назад Церковь открыла на Дальнем Востоке специальные школы, что-то вроде ордена боевых монахов. Но все рассматривали их как способ конкуренции с баптистами, к которым шла вся молодежь. Никто и не думал, что это действительно боевое братство.

— Самое хорошее прикрытие для частной армии, — кивнул леопард.

— Постойте, — вмешался майор. — Вы действительно считаете, что горстка вооруженных гражданских способна развязать войну между мирами? Это выглядит как бред!

— Она способна развязать войну в одном мире, — ответила Лика. — И вовсе не самостоятельно. Вначале нужно купить политиков, насытить черный рынок оружием и наркотиками, организовать беспорядки. Им ведь вовсе не обязательно воевать самим. Им достаточно устраивать провокации, диверсии, уничтожать тех, кто пытается внутри кварталов стабилизировать обстановку, ликвидировать полицейских. А еще у нас гигантская разница в технологиях. Наши воздушные штурмовики способны снести ваш город до основания меньше чем за час, вместе со всеми его жителями. Но у нас нет такого продвинутого стрелкового оружия, как у вас, потому как нет и таких материалов. На низком уровне у вас преимущество. Другой вопрос, что вы не способны строить живые машины и достичь нашего уровня электроники не сможете тоже. А вот мы легко построим машины ваши, до которых не догадались сами, но в которых очень быстро разберемся. У нас есть то, что вы называете нефтью. Но есть и кое-что другое.

Она оглядела майора и отца Андрея с жалостью.

— Для нас вы — еда. Мы искусственная раса, которую специально создали для войны с такими, как вы. Ваша так называемая Церковь не понимает, что внушив нам мысль о Всевышнем благе, подпишет приговор всем, чья жизнь построена на схожих с нашими белковых структурах. Мы вас попросту съедим, используя как стартовый ресурс. Если сейчас в нашем обществе отсутствуют ксенофобия и расизм, то ваша религия их обеспечит по умолчанию. И вы падете их первыми жертвами.

— Это неправда, — возразил отец Андрей. — Церковь не учит такому.

— А не важно, чему она учит. Важно то, как массы воспримут это учение. Я успела почитать историю вашего мира. Войны фанатиков за своих богов у вас длились столетиями. Вы только сейчас стали вырастать из них, спустя тысячелетия. А мы начнем ваш путь с самого начала. Вот только начнем мы его с ядерных боеголовок и разведения вас, как скота, а не с копий, луков и телег на конной тяге. Из общего с вашей Библией останутся только пылающие кресты вдоль дорог.

Голос барсицы был полон отвращения и презрения.

— Я не знаю, хотите ли вы помочь своему миру или вам все равно. Я не знаю, как вы мыслите, слишком уж вы другие. Но у вас очень простой выбор. Либо бы помогаете нам, и ваш мир остается жить; либо спустя короткое время он погибнет в огне. Весь и целиком.

Она поставила блюдце со сливками на стол. Ее хвост метался из стороны в сторону, выдавая раздражение.

— Ты полагаешь, это простой выбор? — тихо спросил майор, поглядывая на Алекса, беспечно лакающего сливки и болтающего под стулом ногами.

— Конечно, простой. Или да, или нет. Чего уж тут сложного?

Они помолчали. Барсица раздраженно, майор и отец Андрей подавленно. Алекс лакал сливки.

Первым нарушил молчание именно он.

— Итак, полдела уже сделано. План санатория мы можем посмотреть со спутника. Нас интересует численность группы. Ещё желательно иметь информацию по распорядку дня, охране, вооружению, непосредственному командованию. Нас интересует все, что поможет нам их достать.

Отец Андрей откашлялся.

— Я не знаю деталей. Это правда. Я ведь только вел стенограммы. Детали содержатся в отдельных документах. Но знаю, где они есть. Я могу попытаться их скопировать, и думаю это не трудно. Но для этого мне нужно съездить в монастырь.