Читемо: Поэзия убийства

Кряхтя, он поднялся на ноги, держась за поясницу. Массируя её пальцами, отец Андрей попытался унять поселившуюся в ней боль — как всегда, безуспешно — и, с трудом, разогнулся.

Оглядевшись, он потянулся к ближайшей полке. Щелкнули зубы, и священник едва успел отдернуть руку. Толстая книга в зеленом переплете, сверкающем медью, зашипела на него.

От неожиданности отец Андрей отшатнулся.

— А могла бы отхватить пальцы, — подсказал сзади чей-то голос. — Ты уж поосторожнее, святой отец.

Отец Андрей вскрикнул, и обернулся.

Перед ним стоял демон. В черном грязном сюртуке и черном же цилиндре. Шерсть демона матово блестела, переливаясь красным оттенком и росчерками темных пятен.

Демон скалился жуткой улыбкой, полной острых зубов.

Отец Андрей отреагировал мгновенно, ткнув в сторону демона крестом.

— Изыди!

— Нет!!! — страшным голосом заревел демон, прижал руку к груди, и рухнул на пол. Вторая его рука зацепила стеллаж, и тот с грохотом опрокинулся, погребая демона под собой.

Звериные ноги, торчавшие из-под книжной кучи, продолжали судорожно дергаться, когда отец Андрей, схватившись за сердце в попытке его унять, осел на пол.

Накатилась слабость. Сердце, казалось, пыталось выскочить через глотку и сбежать прочь. Священник задышал старательнее и глубже. Рука привычно нырнула под рясу, нащупывая нитроглицерин.

Красный шарик лег под язык. Отец Андрей поправил очки, и вновь взглянул на торчавшие из-под кучи книг ноги. Те уже перестали дергаться.

Демон умер.

— Велика сила Господа, — прошептал архидиакон, и перекрестился.

Из кучи послышалось хихиканье. Наверх выпросталась рука, слепо пошарила вокруг, и, наконец, скинула часть книг, высвободив черный цилиндр. Вслед за невесть как удержавшимся на голове убором наружу выбрался и его хозяин.

Демон ухмыльнулся, и подмигнул отцу Андрею.

— Ну-ну, святой отец, неужели вы думаете, что одного лишь креста и вашей веры достаточно?

— Избави меня, Господи, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста, близгрядущего, и укрой меня от сетей его…

Демон с любопытством прислушался.

— …Да не отступлю страха ради диавольского, да не отрекусь от Тебя…

Демон вежливо дослушал до конца, не желая прерывать.

— Боже Вечный, избавивый род человеческий от пленения диавольскаго…

— А вот это уже не к месту, святой отец.

— Эгх… — запнулся отец Андрей. — Почему это?

— Эта молитва против одержимых. Но, скажу по секрету: она не работает. Необходимо читать её по латыни. Давайте, повторяйте за мной: Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas…

— Боже спаси и сохрани, — прошептал вместо этого отец Андрей.

— Тоже ничего, — оценил демон.

Он поднялся, и, взявши в кулак рясу на спине отца Андрея, легко поставил его на ноги.

— Пойдемте, святой отец, посидим в другом месте. Видите дверь за тем шкафом? Негоже сидеть на самом проходе.

Не дожидаясь его, демон повернулся и направился вдоль стеллажей, рассеянно ведя пальцами по корешкам книг.

Отец Андрей, в свою очередь, тихо развернулся в другую сторону, намереваясь унести ноги. Попал он сюда сквозь дверь, это он помнил ясно и отчетливо. И дверь эта должна была находиться где-то рядом.

Он сделал лишь два шага, когда впереди, из другого прохода, на пол выползла окровавленная чешуйчатая тварь. Она ползла медленно, оставляя за собой жирный алый след. Половина её головы была смята. Глаз вытек, обнажив пустую глазницу.

Существо дергалось в агонии, двигаясь все медленнее. Оно ползло и ползло священнику навстречу, из последних сил скребя пол когтями.

Отец Андрей застыл от ужаса. Пустая красная глазница свернутого, сплющенного чудовищным ударом черепа, приковала его к месту своим слепым взором.

Метрах в пяти от святого отца существо остановилось, и уткнулось изуродованной головой в протянутые вперед лапы. Конвульсии все ещё заставляли его конечности дергаться, когда книги на полках зашевелились, зарычали, зашептали на неизвестном языке. В их словах отцу Андрею отчетливо слышался голод и предвкушение.

Такой неприкрытый голод, что у него, сквозь комок тошноты, у самого засосало под ложечкой.

Над агонизирующей тварью соткалась тьма. Она росла и клубилась, пока не превратилась в худого волка, стоящего на двух задних лапах. Его фигура пропорциями больше напоминала человеческую. Он был высок и чрезмерно худ. Глаза слабо светились желтым.

Глядя на священника, волк обнажил зубы, а затем набросился на мертвое тело, отрывая от него куски и, давясь, заглатывая их.

Книги с полок падали на пол и ползли к волчьему пиру. Падальщик рычал на них, но их оказалось слишком много. Раздался визг, как визжит битая собака. Волк раскидывал книги в стороны, разрывая их в клочья, но они все продолжали и продолжали сползаться. Часть из них уже дорвалась до мяса, и начала его пожирать, с хрустом перемалывая кости.

Отца Андрея стошнило на пол. Он упал на колени, исторгая содержимое своего желудка. И, подняв взгляд от лужи вновь на свалку рядом с трупом, с ужасом обнаружил ползущие к нему книги.