Чломма (СИ)

Может, там и читать было нечего, решил Ильс, и Рэйми был благодарен ему за эту мысль.

Ильс никогда не работал с детьми. Он заворожённо наблюдал за ребёнком со смесью жалости и научного интереса. Травма Рэйми расцветала подобно хищному цветку, когда он слышал имя Анчисс. Цветок этот годами пожирал его едва сформированную психику.

Об изолятке он говорил 'эта'. Совсем как жители пустошей, говорящие о богине Чломме. Анчисс стала для Рэйми таким же сверхсуществом. Тем, от кого зависело выживание и тем, кто доставлял немало боли.

Днём они топали вперёд. Ночью жгли биосою и отсыпались. Ильс продолжал записывать в потрёпанный альбом повесть о своих похождениях. Рэйми показывал ему свои воспоминания из раннего детства.

Цанти была хорошей матерью. Не слишком тревожной и не слишком отстранённой. Она дружила с сыном в свойственной ей неподражаемой манере. Финн катал его на ховере, усадив перед собой. Ручонки Рэйми едва дотягивались до руля. Отца Рэйми помнил слабо - лицо его было кашей цветных пикселей. Выглядело это жутковато, особенно, когда Финн приближался и целовал сына в лоб.

Очертания каменных рук, сложенных в мудры, показались вдалеке на девятый день похода. Ильс едва узнал в них главные ворота Каданса. Катастрофа основательно потрепала изваяния. Несколько пальцев откололось. Сакральные знаки, оберегавшие город, превратились в пошлые жесты. Жартовский горько усмехнулся.

Каждый час пути добавлял пейзажу новые удручающие детали. От частокола небоскрёбов остались лишь редкие уцелевшие здания. Перекошенные, изуродованные.

В лучах солнца угадывалась плёнка защитного купола. Перегоревший во время отклейки кордон активировали.

'Стало быть, в городе восстановили нечто близкое к порядку', - обнадёживал себя Ильс. Он почти не чувствовал усталости благодаря дэфре. Но с ужасом предвкушал: последствия многодневного похода навалятся на него вместе с ломкой, когда он захочет слезть с убийственного желе.

- Она там, - прозвучал в сознании голос мальчика, - мы совсем близко!

За эти дни Жартовский привык к малышу и чётко видел его мыслеобразы. Но от картинки, сверкнувшей в уме на сей раз, он поспешил отгородиться. Вид больной и измученной Цанти, лежащей на каких-то драных циновках, вызвал такой мощный спазм в теле, что стало трудно дышать. Живота у неё больше не было.

- Что с ней? - через силу спросил Ильс ребёнка.

- Маме плохо, - последовал лаконичный ответ.

К вечеру обнаружилось, что на подступах к Кадансу раскинулся огромный палаточный лагерь.

Ночью они с Рэйми ступили на территорию выселок. Здесь обретались городские аллергики, выдворенные за периметр столицы. Раскрывшие себя изоляты. Исторгнутые городом отбросы, без навыков выживания. Люди потерянно шатались от шатра к шатру, будто только очнулись после долгого наркоза. Они зависли в междумирье, не нужные цивилизации и чужие для пустошей. Те, кто не впал в прострацию, были озлоблены. Между ними то и дело вспыхивали драки за еду.

Ильс всматривался в измятые лица и всё искал глазами Охэнона. Не могла какая-то отклейка сломать такого богатыря. Конечно, он жив.

На Жартовского с ребёнком никто не обратил внимания. Они прошли сквозь палаточный город, точно невидимые. Приблизились к городскому порталу. Ростовая панель экрана потрескалась, но идентификатор уцелел. Чёрное зеркало моргнуло, озарилось сетью помех. Возник дрожащий портрет.

Ильс не узнал себя на голографии. Это было лицо незнакомца с широко распахнутыми наивными глазами. Снимок из Центра подготовки на Земле. Под анкетными данными горел жёлтый статус 'пропал без вести'. Система нашла и Рэйми. Его аватар был узнаваем ещё меньше. За два года ребёнок вырос и полностью трансформировался. В его профиле мерцал красный статус 'признан погибшим'. Портал тренькнул, в защитной плёнке кордона образовалась арка.

Внутри на Ильса тут же накинулось двое пограничников, вооружённых плазмабластерами. Молодой высоченный танандец придержал его за локти. А древний дед, явно землянин, прислонил к шее чёрный цилиндрический прибор. Ильс отвык видеть старость и изумлённо разглядывал пожухлое лицо солдата. Укол! На экранчике устройства мигнул зелёный индикатор.

- Цивил, - коротко бросил старик.

Жартовский дёрнулся и смахнул с шеи капельку крови:

- Эй, я не подписывал согласия ни на какие анализы! - он попытался заслонить собой Рэйми, но ребёнок совершенно не интересовал бойцов.

- Вашего согласия не требуется! - хмуро пробасил дед в камуфляжной форме. - Проверка обязательна для всех совершеннолетних, прибывающих в город.

Ильс оглядел пейзаж.

Так называемый город едва ли напоминал прежний Каданс. Бомжеватого вида пристройки и навесы мостились к скособоченным домам. Холмы плоти Организма прорвали узорчатую плитку, выворотили коммуникации и торчали посреди улицы, напоминая подкожные гнойники. Несколько усохших отмирающих щупалец Чломмы тянулось вдаль над головой. Держались они на жилах и молитвах. Под ногами хрустели осколки.

- На что меня проверяли?