Чокнутая будущая

– Повсюду твои вещи, – объяснил Алеша и душераздирающе вздохнул, – это заставляет меня все время вспоминать тебя. Так грустно.

– Хорошо, как-нибудь заеду и все заберу, – пообещала я.

– А можешь сегодня?

Наверняка ему просто хотелось, чтобы кто-то прибрался в квартире и приготовил еду. Тот, кто просит развода первым, навсегда остается злодеем, поэтому я была согласна и приехать, и даже убраться, если понадобится.

– Сегодня так сегодня, – отозвалась я покорно. – Ближе к вечеру, ладно? У меня последняя запись на четыре.

– До вечера как-нибудь потерплю, – загробным голосом простенал Алеша.

И мне снова стало пронзительно жалко его, бедняжку.

Как ни странно, в квартире было чисто и пахло свежими булочками.

Ого! Алеша успел завести новую женщину, которая приняла на себя заботу о нем, или привлек к волонтерству кого-то проверенного?

– Тоха прислал какую-то тетку, – небрежно сообщил Алеша, красиво лежа на диване. – Бегала тут с тряпками, путалась под ногами…

Ой, кажется, я увлеклась, проводя пальцами по всем поверхностям. Сама себе напомнила сварливую свекровь, припершуюся к невестке с проверкой.

Торопливо спрятав руки в карманах платья, спросила виновато:

– Как ты?

– Отвратительно. – На меня Алеша не смотрел.

Он, конечно, придуривался, но была в нем и непривычная напряженность, которая прорывалась даже сквозь актерский драматизм.

– Но ты же собирался на море…

По моим прикидкам, чтобы собрать все свои вещи, мне должно было хватить одной спортивной сумки. Печальный итог короткого брака.

В крохотной спальне был только один шкаф, а в нем – несколько моих платьев, два свитера, джинсы и кое-какое белье. Крем для рук на прикроватном столике. Возможно, я подсознательно всегда стремилась занять в этой квартире как можно меньше места?

– На море! – Алеша повысил голос, чтобы его хорошо было слышно из зала. – С Лизой! Ты мне скажи – какой в этом смысл?

Я прошла мимо него в ванную.

Халат. Косметичка.

– Мы будем выяснять, кто прав, кто виноват, вот чем мы будем заниматься на море!

– Ну тебя же никто не заставляет лететь, – пробормотала я, задумчиво вертя в руках флакон духов.

На донышке осталось совсем чуть-чуть. Выбросить? Забрать?

– Я бы с куда большим удовольствием полетел с тобой. – Алешин голос прозвучал так близко, что я торопливо вскинула взгляд и увидела его отражение в зеркале.

Он стоял в дверях.

Никогда у меня не было приступов клаустрофобии, а тут случился. Ванная комната, вернее, совмещенный санузел был таким крохотным! Я будто оказалась запертой здесь.

Откуда эта внезапная паника?

– Алеша, – проговорила я как можно спокойнее, – ну какое еще море, мы с тобой разводимся.

– Из-за Тохи, да? – тихо спросил он. – И давно ты с ним спишь?

У вас когда-нибудь случались приступы удушья? Это когда воздуха не хватает, а в глазах стремительно темнеет.

Флакон со звоном упал в раковину, когда я уцепилась за ее края обеими руками.

– Что? – хрипло повторила, изо всех сил стараясь удержать себя на ногах.

Я тянула время, конечно. Потому что мысли испуганными мышами прыснули в разные стороны.

Это Антон должен был (ну или не должен, кто его знает) обсуждать такое с братом! Это их отношения, для меня этот брак давно закончился! Я могла выйти из этой квартиры и никогда больше не видеть Алешу! А вот Антону как-то придется налаживать с ним отношения.

– Не валяй дурака, – так же тихо сказал Алеша, и я запоздало сообразила: да он в бешенстве! Он едва-едва сохраняет остатки самообладания или – что куда более вероятно – делает вид, что сохраняет. Он же артист! Он же умеет!

Добродушные люди, которые терпеть не могут ссор, в ярости страшны. Им срывает крышу стремительно и напрочь.

Я собиралась никогда не признаваться. Стоять насмерть. Отрицать до абсурда.

Но прямо сейчас я молчала, глядя в побелевшие, полные боли и злости глаза Алеши в зеркальном отражении.

Какой ответ будет хуже для Антона? А какой лучше? Почему у меня нет времени – ни подумать, ни посоветоваться, ни раскинуть карты? Почему так страшно? Почему я понятия не имею, что делать? Почему должна принимать решения не только за себя, но и за Антона? Почему нет кнопки «сохраниться»?

– Так когда это началось? – повторил вопрос Алеша и шагнул вперед, окончательно напугав меня.

Так мало места. Так много гнева.

Глава 31

– Дай мне пройти, – голос был чужим, незнакомым, – выпусти меня. Алеша, пожалуйста.

До него все никак не доходило. Он стоял, кажется, не видя и не слыша меня толком.

– Алеша, мне страшно.

Моя паника наконец докатилась до него – он побагровел, задохнулся, стиснул косяк.

– Что?! Что ты себе надумала?

– У тебя глаза белые! – крикнула я почти в истерике.

Алеша медленно, будто не веря в происходящее, отступил назад, и я бросилась из ванной к выходу. Обувь? Плевать на нее.

С замком никак не получалось справиться.

– Что ты себе вообразила, Слава, – загремело за моей спиной. – Как ты могла… Да я никогда… даже на сцене… – он говорил все тише и тише, пока не замолчал совсем.

Оглянувшись, я увидела, что он сидит на диване, его плечи мелко дрожали.

Сердце стиснуло жалостью, горечью, совестью.