Чокнутый (СИ)

Руки были связанны пластиковыми лентами, больно врезавшимися в кожу запястий. Он лежал посреди поля, Джим и Себастьян сидели поодаль, разговаривая. Кто-то из них засунул ему в рот тряпку, во рту был кислый привкус.

Джон завозился, пытаясь понять, насколько сильно затянуты путы, Себастьян слегка толкнул Джима.

— Джимми, — произнес он, взяв его за локоть, — этот очнулся.

Джим лениво высвободил руку, встал и подошел ближе к Джону, уставившись на него сверху вниз ледяным взглядом. Наклонившись, он вытащил из кармана перочинный нож и разрезал кляп, проводя слишком близко к коже и оставляя на щеке Джона длинный кровавый порез.

— Джон, — произнес он слишком громко, слова отозвались в голове разрядом боли. Увидев, как тот морщится, Джим хихикнул. — Прости за это. Не нравятся ленты? Себ сделал их для меня.

— Какого черта ты это делаешь? — с трудом выговорил Джон. — Я отдал тебе книгу. Она нам не нужна. Зачем тебе убивать меня?

Джим проигнорировал его и отвлекся на свои мысли. Джон воспользовался этой возможностью, попытался высвободить запястья из пут. Джим замер и посмотрел на него дикими, безумными глазами.

— Даже не вздумай, Джонни. Если тебе и удастся сбежать, чего не будет, Себ с радостью прострелит тебе ногу, прежде чем ты окажешься на дороге. Ты знаешь, что если прострелить бедренную артерию, можно истечь кровью за три минуты?

Себ ухмыльнулся, обнажив зубы.

— Но ничего личного, честно. Ты не такая уж важная фигура во всей схеме. Ты только приманка. Интересно, Джон, как будет он выглядеть, когда увидит Себа, пускающего пулю тебе в сердце?

Он похолодел от этих слов, но внезапно почувствовал странную смесь страха и спокойствия. Шерлок вытащит его отсюда. Как всегда.

(Он должен.)

— Ты понимаешь, что когда Шерлок поймет, что что-то не так, он вызовет полицию? Может быть, он и последний козел, но не идиот.

Джим рассмеялся.

— Нет, не идиот, и именно поэтому он этого не сделает. Не сможет устоять перед отличной загадкой, даже если знает, что твоя жизнь в опасности, правда? Скажи мне, ты что-то да значишь для него или нужен просто для того, чтобы отвлечься от скуки, когда нет меня?

Его пронзил страх. А вдруг слова Джима — правда? В конце концов, они говорили о Шерлоке, о Шерлоке, который не знал, что это неправильно — использовать человека, если тот заинтересован в нем, чтобы получить то, что хотел, который мог орать на скорбящую вдову, чтобы получить нужную информацию. Кто сказал, что Джон на самом деле что-то значил для него?

(Но Джон вспомнил, как тот прошептал “Ты замечательный”, тогда, посреди ночи, его неловкие, милые попытки утешить, каким мягким и нежным стал его голос, после того, как они поцеловались, и он сказал “С самого начала”. Шерлок был замечательным, и правдивым, и человечным, и он заботился о Джоне, так же, как и он заботился о нем, и Джон будет ему верен.)

Поэтому он ничего не ответил, только попытался не отводить взгляд, не показывать свой страх.

— Как бы там ни было, думаю, что это прекрасно сломит его, когда, придя сюда, он обнаружит тебя при смерти. Это научит его не вставать у меня на пути.

— Ты уверен? Ты прав, я никогда не могу устоять перед загадкой. Но всему есть предел, Джим.

Он знал этот голос. Знал лучше, чем чей-либо другой.

Шерлок шагнул вперед, поднимая руку с пистолетом, который он забрал у миссис Пек (и Джон знал, что он нашел его в тот день, он проявлял к пистолету слишком большой интерес. Следовало ожидать, что Шерлок стащит его.) Но Джон видел, что спокойствие — всего лишь маска; его руки тряслись, когда он смотрел на него, лежащего на земле, избитого, со связанными руками, что-то изменилось в нем.

(Убегай, хотелось крикнуть Джону. Беги, беги и забудь обо мне!)

— Что ты собираешься делать? Пристрелишь меня? — голос Джима был тихим и насмешливым. — Попробуй, и Себби пустит пулю Джону в сердце, прежде чем ты моргнуть успеешь. Даже не сомневайся.

— Не будь таким предсказуемым. Я пришел принести свои поздравления.

Джим изогнул бровь.

— И все? Чего ты ожидаешь от меня, что я просто расскажу, почему и как я что сделал? Но это так избито, не находишь?

— Возможно. Но доставь мне удовольствие.

Джим улыбнулся, но это скорее был волчий оскал, чем улыбка.

— Ну, я не собираюсь рассказывать тебе обо всех моих секретах. Скажем так, у меня есть… друзья, занимающие высокое положение, у которых есть ко мне интерес. Похищение книги должно было послужить доказательством моей пригодности. Но все провалилось. Кто-то украл ее у меня и я, разумеется, не смог избежать наказания.

— Так что ты убил всех, кто мог иметь контакт с книгой, всех, кто мог быть похитителем, чтобы вернуть ее себе.

— Почти. Хотя, фактически, убивал Себ. Я сам не люблю пачкать руки. Но затея со сказками была хороша, м?

— На самом деле, блестящей.

Джим снова улыбнулся.

— Я знал, что кто-нибудь оценит. Себ говорил, что из-за этого нас поймают, но я подумал, что это будет своего рода вызов. Чтобы найти кого-то еще такого же умного, как я.