Чрезвычайные происшествия на советском флоте

Все участники совещания собрались в конференц-зале дома офицеров базы. Кроме нас, гаджиевцев, присутствовали представители и других объединений и соединений Северного флота, которым предстояло решать задачи на манёврах «Океан». Присутствовал и командующий Северным флотом адмирал С.М. Лобов.

После вступительного слова Главнокомандующий спросил, кто выполнял 8-ракетный залп? Я встал и представился. Главком сказал: „Расскажите, как вы выполнили эту стрельбу, какие ваши впечатления и ощущение?“

В течение 4–5 минут я доложил об особенностях выполнения стрельбы примерно так, как это изложено выше.

Главком спросил:

— Вы уверены в боевых возможностях ракетного комплекса? И если вам будет поручено, выполните пуск и 16 ракет?

Я ответил утвердительно.

— Это хорошо, — сказал Главком и добавил: — Вы идёте на боевую службу. Вам предстоит решать боевые задачи.

Я ответил, что экипаж готов выполнить поставленные задачи. В завершение беседы Главнокомандующий спросил:

— Товарищ Бекетов, как вас поощрили?

Я не мог быстро ответить. Ответил командующий флотилией вице-адмирал Г.Л. Неволин. Он сказал, что командир и экипаж не поощрены, так как против выступает начальник Управления ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ (УРАВ ВМФ) вице-адмирал Сычёв.

— Сычёв, — сказал Главком, — в чём дело?

Сычёв ответил, что этот экипаж фактически вывел из строя 8 боевых ракет, разампулизировал их в результате неграмотного обслуживания, и нужно наказывать. Неволин сразу же ответил, что Сычёв не прав, стрелял другой экипаж, но Главком уже не слушал. Он сказал начальнику УРАВ, что тот не понимает важности такого пуска.

— Ведь мы утёрли нос американцам, вот это главное. Командира и экипаж поощрить и мне доложить, — заключил Главнокомандующий.

Я был представлен к награждению и награждён орденом Красного Знамени.

За десять дней до гибели советской державы из глубин Баренцева моря вдруг вырвались одна за другой шестнадцать баллистических ракет и унеслись в сторону берега. Это уникальное зрелище наблюдали лишь несколько человек с борта сторожевого корабля, дрейфовавшего в пустынном море… Только они знали, что этот день — 8 августа 1991 года — войдёт в историю советского флота, да и российского в целом как день великого ратного свершения.

…Когда академику Королёву предложили разработать ракеты для старта из-под воды, он посчитал затею абсурдной и именно поэтому взялся осуществить идею на практике. Ракета, стартующая из глубины моря, всё равно что паровоз, взлетающий с аэродрома. Тем не менее генеральный конструктор и его бюро такие ракеты создали.

Бывший Главнокомандующий ВМФ СССР Герой Советского Союза адмирал флота Владимир Чернавин:

— Ракеты подводного базирования были признаны самым надёжном компонентом стратегических ядерных сил и в СССР, и в США. Возможно, именно поэтому под шумок переговоров о необходимости ограничений стратегических вооружений стали подбираться к атомным подводным крейсерам стратегического назначения. Во всяком случае, в последние годы печально знаменитой «перестройки» в Министерстве обороны СССР всё чаще и чаще раздавались голоса — де подводные ракетоносцы весьма ненадёжные носители баллистических ракет, мол, они способны сделать не более двух-трёх пусков, и потому нужно избавляться от них в первую очередь. Так возникла необходимость демонстрации полноракетного подводного старта. Дело это весьма дорогостоящее и непростое, но надо было отстаивать честь оружия, и я поручил эту миссию экипажу атомного подводного ракетоносца «Новомосковск» (тогда это была номерная лодка), которым командовал капитан 2-го ранга Сергей Егоров.

С Сергеем Владимировичем Егоровым, ныне капитаном 1-го ранга, я встретился в его служебном кабинете. Высокий моложавый моряк, коренной петербуржец, вспоминал эпопею семилетней давности, как мне показалось, без особого энтузиазма. Возможно, он просто устал от безрадостной штабной службы и хронического безденежья. Однако слово за слово, и бывший командир легендарного подводного крейсера К-407, который славен и другими подвигами — об этом чуть позже, — слегка оживился.

— Одно дело — запускать ракету из наземной шахты, глядя на старт за километр из бетонного бункера. Другое — запускать её, как мы: вот отсюда! — Егоров постучал себя по шее. — С загривка.

Да, случись что с ракетой, заправленной высокотоксичным топливом, — и экипажу несдобровать. Авария в ракетной шахте № 6 на злополучной атомарине К-219 закончилась гибелью нескольких моряков, да и самого корабля. Менее трагично, но с огромным ущербом для окружающей среды завершилась попытка первого полноракетного залпа в 1989 году.