Чтец

Но Сефия не знала, что есть люди, которые охотятся на нее, люди, которые знают про книгу и жаждут получить ее – с такой же страстью, с какой жаждет еды умирающий от голода. Эти люди были готовы на все, чтобы заполучить предмет своих желаний. И каждым написанным словом, каждой буквой, которую выводила ее неосторожная рука, Сефия оставляла след, карту, по которой эти люди могли отыскать книгу… и ее.

* * *

Череп как череп. Плоть сошла с него давным-давно, оставив молочно-белые кости, напоминающие куски прибитого к берегу плáвника. Складки голубого бархата, на которых он лежал, словно морские волны омывали и медленно разрушали его пустые глазницы, жуткую впадину носа и выдающиеся вперед зубы, застывшие в вечной ухмылке.

Лон смотрел на череп уже несколько часов. Он постарался усесться поудобнее на неудобном кресле с прямой спинкой и наклонился вперед – словно перемена позы могла помочь ему увидеть то, что он так и не смог увидеть в течение всего этого времени.

Он уставился в глубокие ямы, где когда-то были глаза. Как было бы хорошо, если бы они ему все рассказали сами!

Но это был просто череп, а черепа не разговаривают.

В отчаянии Лон откинулся в кресле и потер руки. За окнами Библиотеки черные тучи оседлали ледяные вершины, и свежий ветер бил в стекла оранжереи. Внутри же было тихо и спокойно: книги на полках аккуратно расставлены, а стены заливал теплый ровный свет электрических ламп. За одним из длинных изогнутых столов Эрастис склонился над рукописями, мозаикой разложенными перед ним. Одетыми в перчатки руками он так нежно касался страниц, словно они могли рассыпаться от его прикосновения.

Меловые доски стояли прислоненными к стене; на одной из них оставались задания прошлого урока. Доски закрывали запертую дверь подвала. Прошло уже больше года после его посвящения, но Лон так ни разу и не видел эту дверь открытой, хотя все еще мечтал попасть внутрь и прикоснуться к Книге. Ему уже мало было только в своем воображении представлять, как его пальцы касаются текстуры ее обложки, гладят сверкающие грани украшающих ее камней. Он страстно желал видеть ее, удостовериться в том, что она действительно существует, прочитать то, что в ней написано. Вновь и вновь он просил Главного библиотекаря показать ему Книгу, хотя бы на секунду, и всякий раз Эрастис отвечал отказом. Лон не был готов лицезреть это сокровище.

– А может, ее там и нет? – спросил он однажды. – Или Эдмон забрал ее себе и вообще никому не показывает?

Главный библиотекарь бросил на Лона такой холодный взгляд, что тот целый месяц боялся просить показать ему книгу. Дверь в подвал оставалась закрытой, а Книга – спрятанной.

– Сосредоточься, – приказал библиотекарь.

Лон с отвращением посмотрел на череп.

– Ты смотришь недостаточно глубоко. Запомни: череп – это не просто череп.

– Да я знаю. Все в этом мире обозначает что-то другое.

Библиотекарь причмокнул губами.

– Ну, если ты так много знаешь, – произнес он, – скажи мне, чей это череп. Как жил этот человек?

– Он был старик.

Эрастис бросил на Лона сердитый взгляд.

– Ты исходишь из анатомии, – сказал он. – А должен полагаться на внутреннее ви́дение. Смотри глубже, больше и увидишь.

Лон, прищурившись, вперился в череп. Свел глаза к носу, и череп превратился в белый шар, похожий на шляпку гриба, выглядывающую из черной земли. Но большего череп не сказал. Библиотекарь покачал головой и вновь обратился к своим рукописям.

Лон даже не заметил, когда на пороге Библиотеки возникла девушка. Она словно образовалась из воздуха, появившись в дверном проеме. В руках у нее были две книги в красных обложках. Девушка была невысокого роста, стройной, с большими темными глазами и темными волосами. Двигалась она быстро, но осторожно – как птица или танцовщица. Сердце в груди Лона забилось быстрее, но он постарался не смотреть на вошедшую.

Он уже видел ее, хотя поговорить с ней возможности не имел, так как ученики обычно проводят больше времени с учителями, а не друг с другом. Она была старше Лона и провела в Библиотеке больше времени, а потому имела и некоторые привилегии – например, выносить из Библиотеки некоторые рукописи. Лон знал – девушка столь же талантлива, сколь и красива. Помимо собственной воли он повернулся к ней лицом, стараясь пристальнее рассмотреть и ее, и то, что она собиралась делать.

Ожидая, пока Эрастис обратит на нее внимание, девушка молча переминалась с ноги на ногу, но в такой сложной манере, словно исполняла хореографическое упражнение: с пятки на носок, потом легкий удар носком башмака по плитке пола, и опять – с пятки на носок. Увидев, что Лон смотрит на нее, она перестала это делать и своими черными глазами стала вглядываться в его лицо.

Лон вспыхнул и отвернулся.

Череп оставался просто черепом. Лон вздохнул.

Наконец Эрастис заметил девушку.

– Входи, входи, моя милая! – произнес он, просияв. И пригласил пришедшую к своему столу. При этом его белые перчатки порхали в воздухе как мотыльки.

– Я вижу, ты уже прочитала «Руководство по изготовлению магического оружия» Остиса. И что ты по этому поводу думаешь?