Чтец

Слово утонуло в ее глазах. Она улыбнулась – страдальческой улыбкой, в которой затаилась боль. У нее было имя.

В следующую минуту он держал ее в своих объятьях, нежно гладя по щеке. Затем их губы соединились – сперва мимолетно, а затем, когда она попыталась отпрянуть, он впился в ее рот с настойчивостью изголодавшегося мужчины. Пряди ее волос завивались вокруг его пальцев, связывая их.

Ее губы оказались мягкими – гораздо мягче, чем он представлял, – и перед его глазами заполыхали, заискрились золотые огни. Огни их жизней, слившихся в одну. Огни украденных поцелуев. Горячего дыхания.

Вместе они способны на великие дела. Им подвластна магия, о которой никто и никогда не слышал.

А потом ви́дение исчезло, и всё, что он ощущал теперь, – это движение ее губ да запах ветра и меди, исходящий от ее кожи. И всё, что он увидел, когда открыл глаза, были тени ее скул да ресницы, подобные лезвиям кос; и еще стеклянный потолок, засыпанный снегом.

Глава 28 Книга – обо всем

Когда Сефия проснулась, она обнаружила, что лежит в постели. Так много времени прошло с тех пор, когда она спала в обычной постели, что целую долгую минуту она лежала, не открывая глаз и стараясь запомнить плотную поверхность матраса и покалывание перьевой подушки. Пролежи она еще с закрытыми глазами, ей бы почудилось, что ей по-прежнему девять лет, что она лежит, свернувшись клубочком, в своей постели, дома, а рядом с ней – ее тряпичный крокодил.

Слезы потекли по щекам Сефии.

Она вспомнила отца.

Сефия открыла глаза. Через иллюминаторы струился свет, и она поняла, что находится не у себя дома, на холме, стоящем на краю моря. Вокруг нее на полках стояли бутылки с лекарствами, банки с мазями, а свободное место стен занимали развешанные паруса, нуждающиеся в починке. С потолка свешивались пучки сушеных трав, наполнявшие воздух смешанным ароматом маточной травы и померанца.

– Посмотрите-ка, кто проснулся!

При звуках голоса капитана Рида Сефия села в постели. Тело ее казалось ей тяжелым и холодным, словно она спала в снегу. Потерев щеки тыльной стороной рук, она спросила:

– Что случилось?

– Вот ты мне и расскажешь, – улыбнулся капитан.

Он сидел на стуле в ногах ее постели, положив татуированную ладонь на колено. В другой руке он держал чашку, которую протянул Сефии.

– Врач сказала, чтобы ты выпила это, когда проснешься, – проговорил Рид.

Сефия поднесла чашку к губам. Жидкость была горькой, с цитрусовым вкусом, но, как только Сефия выпила ее, она почувствовала себя гораздо лучше.

Капитан прислонился к стене, пальцем рисуя круги на колене.

– Твой парень стоит на вахте, – сказал он. – Но после восьми склянок вернется. Никак не хотел тебя оставлять.

Сефия допила то, что было в чашке.

– Как долго я спала?

– Полдня. Что бы ты там ни увидела, это тебя здорово потрясло.

Сефия посмотрела в сторону и именно теперь заметила на буфете книгу. Кто-то закрыл ее, но ей не нужно было заглядывать внутрь, чтобы узнать, что там кроется. Тяжесть книги она чувствовала на расстоянии. Удивительно, что эта тяжесть не увлекла корабль в пучину – вместе со всеми людьми, находящимися на нем.

– Я своими глазами видела, – прошептала она, – день, когда погиб мой отец.

Капитан Рид придвинулся; его голубые глаза горели.

– Там, в книге, про тебя?

Сефия кивнула.

– Я думаю, там про всех нас. Мы все – в этой книге. Скорее всего, именно поэтому те люди так хотели забрать ее. В ней находится всё, что было, и всё, что будет. Вся история. Все знания. Всё. Даже вы, сэр.

Казалось, брови капитана Рида поднялись выше краев его шляпы.

– Я в книге?

Он несколько раз моргнул и, проведя ладонью по лицу, задумчиво повторил:

– Я в книге. Можешь показать?

Сефия отставила чашку и потянула книгу на себя, пока она не оказалась на ее коленях – такая знакомая и, вместе с тем, чужая.

Этот момент тоже был в книге. Мгновение Сефия колебалась, боясь, что когда она откроет книгу, то столкнется сама с собой и будет читать о том, как она читает эту книгу – вновь и вновь, словно отраженная в двух зеркалах одновременно, в бесконечном коридоре взаимоотражений:

Она читает о себе.

Она читает о себе, читающей о себе.

Она читает о себе, читающей о себе, читающей о себе…

А вдруг кто-нибудь сейчас уже читает о ней и, подняв взгляд, она увидит уставившиеся на нее глаза, отслеживающие каждое ее движение? Может быть, кто-то именно сейчас читает историю про чтеца?

Сефия содрогнулась.

Но когда она откинула застежки, ничего необычного не случилось. Она листала страницы, отыскивая имя Рида в попадающихся на ее пути абзацах и фразах, но историй про капитана ей не попадалось.

– Мне очень жаль, – сказала она, – но книга слишком большая, и я могу целую жизнь потратить, разыскивая вас, но так и не найду.

Капитан вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Лучше и не надеяться, я полагаю, верно? – сказал он.

– Что вы имеете в виду?

– Если я нахожусь в книге, и нахожусь там постоянно, и буду там даже после того, как умру – может, мне и не нужно все это делать?

– Делать что, сэр?

– Да всё! – капитан пожал плечами. – Искать сокровища с Даймарионом. Клад Короля.