Что будет, то будет

— Проходи, Северус, — повторил Лэнс, чуть наклонив голову. — Очень рад, что ты решил зайти.

Северус сухо кивнул, прошел к столу и положил на свободную его часть увесистую книгу. Чашки тихонько звякнули. Лэнс удивленно посмотрел на энциклопедию, а потом нахмурился.

— Северус, зачем… То есть, я хотел сказать, я же тебе ее насовсем отдал.

— Профессор, мне она больше не нужна, — ответил Северус.

Лэнс на миг замолчал.

— Ах вот как… — медленно протянул он. На мгновение его взгляд стал очень жестким.

Северус кивнул, развернулся… и вдруг с удивлением почувствовал, что ему совсем не хочется уходить отсюда. Ну да. Та самая привычка, от которой ему надо избавляться.

— Что же ты стоишь, Северус? — раздался у него за спиной голос Лэнса. — Собрался уходить — уходи.

— И уйду, — буркнул Северус, мельком подумав, что он, кажется, сходит с ума. И еще — что это самый отвратительный день рождения в его жизни. А если он сейчас закроет за собой дверь, то неизвестно, когда он сможет открыть ее в следующий раз… Обернувшись к Лэнсу, Северус спросил: — Я вам больше ничего не должен?

— Твоя совесть может быть совершенно спокойна, — ответил Лэнс. — Занятия с тобой принесли мне моральное удовлетворение.

— Превосходно.

— Превосходно, сэр.

У Северуса вдруг перехватило дыхание — но выражение лица осталось прежним. По крайней мере, он хотел на это надеяться. Все‑таки Лэнс хорошо обучил его окклюменции.

— Жаль, что вы не напоминали мне о субординации раньше, сэр, — сказал он после нескольких секунд молчания. — По крайней мере я рад, что мы наконец‑то вспомнили о том, что я все‑таки ваш ученик, а не лю… не Люциус.

Лэнс рывком поднялся с кресла, и, не глядя на Северуса, указал рукой на дверь.

— Убирайся, — сказал он.

Северус застыл, не веря своим ушам.

Когда Лэнс поднял глаза, Северус почти ожидал увидеть в них вспышку гнева, но… нет, в этих глазах было напускное раздражение и глубокая внутренняя боль. И в этот миг Северус с отчетливой ясностью понял, что профессор прав. Как бы они оба ни хотели этого, прежних отношений уже не вернуть. Впрочем, внезапно подумал Северус, действительно ли Лэнс хотел именно этого? А он сам?..

— Профессор, — начал Северус — он и представления не имел, что собирается сказать, но молчать не мог, — я…

Его слова прервал негромкий стук. Северус и Лэнс переглянулись и одновременно повернули головы к двери.

— Войдите, — после некоторого молчания сказал Лэнс.

Дверь распахнулась. За ней стоял директор.

— Северус, я так и думал, что застану тебя здесь, — произнес он. Его взгляд, пробежавшись по кабинету, остановился на столе с чашками, и Дамблдор улыбнулся: — О, я вижу, вы уже празднуете? С днем рождения, кстати. Надеюсь, этот день оставит о себе приятные впечатления.

— Я вам нужен, директор? — спросил Лэнс.

— Нет, что ты, Мартин, можешь заниматься своими делами, — ответил Дамблдор. — Я пришел за Северусом. Мне нужно сказать ему кое‑что важное. Но если вы хотите еще поговорить, то Северус может зайти попозже. Я буду у себя в кабинете. Пароль — «сахарные перья».

Северус перевел взгляд с директора на Лэнса и обратно.

— Я пойду с вами, сэр, — сказал он Дамблдору. Тот кивнул и проследовал к двери, задержавшись на пороге, чтобы пропустить Северуса, идущего следом.

Дверь за ними захлопнулась. Северус с опозданием заметил, что забыл попрощаться с Лэнсом, но Дамблдор шел впереди, и ему пришлось поторопиться, чтобы не отстать. По дороге Северус мучительно соображал, зачем же он мог понадобиться директору. Из‑за мародеров, чтоб им провалиться? Нет, в этих случаях обычно разбирались деканы факультетов — кстати, именно это являлось причиной некоторой напряженности отношений между Слагхорном и МакГонагалл. Неужели — мелькнула вдруг мысль — из‑за этого? Нет, если бы это касалось их с Лэнсом отношений, Дамблдор наверняка предпочел бы разобраться на месте, или хотя бы намекнул Лэнсу, что намерен поговорить и с ним. Значит, что‑то другое…

Они довольно скоро добрались до башни, в которой располагался кабинет директора, и Дамблдор, назвав горгулье пароль, вновь пропустил Северуса вперед.

Они стали подниматься вместе с вращающейся лестницей. Северус был здесь впервые, и его сердце учащенно билось. Наконец, когда лестница остановилась, они вошли в кабинет. Северус потрясенно огляделся. Да, это было удивительно. Большинство приборов, расположенных на столиках, тумбочках и в шкафах, он считал уже не существующими, недоступными ввиду их дороговизны или вовсе мифическими. Некоторые он не видел даже на картинках и ничего о них не слышал раньше. Первым его побуждением было подойти поближе и рассмотреть их как следует, но потом он подумал, что это будет неприлично. Вряд ли директор позвал его сюда за этим.