Что делать, если в семье подросток

Наши дети отлично знают, на какие кнопки нажимать, чтобы заставить нас реагировать. Примите это как толчок к развитию, а не как проблему.

Посмотрим, как эта мать пришла к новым умозаключениям. Ее метод годится для всех. Итак, у нас есть:

— некий опыт, пережитый ребенком;

— выводы, сделанные из этого опыта;

— обобщение, то есть выводы распространяются на более широкую область жизни;

— убеждение, которое якобы подтверждается каждодневным опытом;

— поведение, которое становится результатом.

Эта мать, пережив в детстве крайне травмирующий опыт с собственным братом, сделала вывод: «Когда родители спят, мой брат делает со мной нехорошие вещи. А моя мать даже не замечает этого и не беспокоится обо мне».

Этот вывод она обобщила и сформировала себе два ограничивающих убеждения относительно собственной дочери:

— «Когда моя дочь ночует вне дома, с ней может случиться что-то ужасное».

— «Я волнуюсь за свою дочь, я хорошая мать».

Результатом стало следующее поведение:

— «Я не разрешаю моей дочери ночевать у подруг или у родственников (только так я могу не переживать за нее)».

— «Я беспокоюсь за мою девочку, я ведь хочу быть хорошей матерью». Это вполне соответствует установке, которую она дала себе: «не быть как ее мать».

Будучи родителями, мы испытываем потребность видеть воплощение наших чаяний и убеждений в нашем ребенке. Мы держимся за наши верования и защищаем их ежедневно, чтобы сохранить целостной нашу картину мира.

В этом конкретном случае можно увидеть два типа убеждений, которые можно выразить в виде формул:

X → Y, то есть причинно-следственная связь: из X следует Y.

X: моя дочь ночует вне дома. Из X следует Y: она подвергнется насилию.

И:

X = Y, то есть равенство, X равно Y.

X: я волнуюсь за дочь = Y: я хорошая мать.

Часто люди рассказывают только часть правды, то есть либо Х, либо Y. В таком случае, чтобы прояснить ситуацию, хорошо бы задать им ряд вопросов.

Например, если мать говорит: «Я запрещаю моей дочери ночевать вне дома».

Предположим, это утверждение Х, значит нужно найти Y. Для этого можно спросить: «А что может с ней случиться вне дома?» или «А если она переночует вне дома, что произойдет?»

Она вам ответит, формулируя Y: «С ней может случиться плохое».

Если вы попытаетесь установить, что означают ее страхи, то есть составляющие формулы Х= Y, мать может опять же сообщить только половину правды:

— Либо: я беспокоюсь за мою дочь.

— Либо: я хочу быть хорошей матерью.

На самом деле она уверена: «Хорошие матери беспокоятся о своих дочерях».

Спросите ее: «Ваше беспокойство за дочь — это доказательство чего?»

Она ответит: «Я хорошая мать». И тут можно попробовать развеять ограничивающее убеждение: «А разве, чтобы быть хорошей матерью, нужно непрерывно беспокоиться?»

Путем подобных вопросов и ответов можно побудить человека пересмотреть его убеждения. Она поймет, что они ограничивают ее и мешают ее взаимоотношениям с дочерью. И она на самом деле хочет изменить ситуацию.

Можно также привести примеры от противного или исключения из ее правил: «А бывало ли так, что ваша дочь переночевала вне дома и с ней ничего не случилось?» Если мать ответит «да», спросите ее, что она чувствовала? Что происходило с ней, как реагировала девочка? Она должна понять, что ее построенные на обобщениях представления далеко не всегда реалистичны и можно думать и по-другому. Можно спросить: «А приходит ли вам в голову, что вы хорошая мать и тогда, когда вашей дочери нет рядом с вами?»

Но если, несмотря на эти простые объяснения, ограничивающие убеждения сохраняются, следует обратиться к профессионалу, который владеет иными методами лечения травмирующих воспоминаний у матери.

К счастью, далеко не все болезненные воспоминания детства столь ужасны, как в вышеописанном случае, хотя случаи инцеста, сексуального насилия и развратных действий с детьми составляют весьма внушительный процент от всех обращений к психотерапевтам.

Больше всего нас, специалистов, волнует, какие выводы сделал ребенок, переживший травму, став взрослым и родителем собственных детей. Мы изучаем, как опыт прошлого воздействует на подсознание и изменяет поведение взрослого.

Чаще всего, конечно, речь идет о чем-то совершенно «банальном» с точки зрения взрослого. Но для ребенка это стало болезненным переживанием, и он, бессознательно сформировав убеждения, установил границы в своей взрослой жизни.