Что, если это мы

*восторженные аплодисменты за столом факультета Гейдор, из палочки Хадсона вылетает радужный флажок*

А может, ориентация ни черта не объединяет. Может, дело вообще не в ней. Вчера это ощущалось скорее как судьба, мгновенное узнавание, «привет, вот мы и встретились». Я, конечно, не эксперт в сердечных делах, но могу поклясться, что он тоже заинтересовался. Непонятно только, почему ушел.

Я поднимаюсь из метро, и меня мгновенно окутывает удушливая жара. Вот уж чего не ожидал от Нью-Йорка — жарищи хуже, чем в Джорджии. В смысле, да, технически в Джорджии жарче, но в Нью-Йорке у тебя больше шансов испечься на месте. Тридцать два градуса? Топай пешком. Дождь стеной? Все равно топай пешком. Дома мы в летние месяцы даже парковки не переходим. Ты просто паркуешься у входа в супермаркет и идешь за продуктами. А потом садишься в свой оборудованный кондиционером автомобиль и проезжаешь сотню метров до «Старбакса». Здесь же я вынужден обливаться потом в застегнутой наглухо рубашке, а ведь еще и девяти нет. Угадайте, насколько круто быть потным стажером летом? Особенно когда ты работаешь в самом модном офисе в округе?

Серьезно, все здание сверкает. Претендующие на художественность минималистичные светильники? Есть. Обшитые зеркалами лифты? Есть. Хрустящие серые диваны и треугольные металлические кофейные столики? Есть и есть. Офис даже держит собственного швейцара по имени Морри, который упорно называет меня доктором — хотя мне только шестнадцать и о медицинском колледже я даже не думал. А все угадайте почему? Потому что моя фамилия — Сьюз. Отвечая на незаданный вопрос: нет, не родственники. И зеленые яйца с окороком я тоже не люблю ^[9] .

Как бы там ни было, моя мама заседает на одиннадцатом этаже. Это та же фирма, на которую она работает в Атланте, только нью-йоркский филиал в три раза больше. Куда ни глянь — всюду юристы, их помощники, секретари и клерки, почти все знают друг друга, и абсолютно все знают маму. Надо понимать, она здесь вроде знаменитости, потому что училась на одном курсе с дамой, которая владеет фирмой. В общем-то, так я здесь и оказался — вместо того чтобы ставить «Скрипача на крыше» ^[10]  с шестилетками в школьном драмкружке.

— Эй, — говорит Намрата. — Артур, опаздываешь.

Перед ней высится гора черных папок, а это значит, что утро предстоит веселое. Хотя Намрата любит мной покомандовать, на самом деле она классная. Этим летом в офисе только два настоящих стажера — она и Джульетта, — так что они постоянно завалены работой. Впрочем, это обычное дело, если учишься на юриста. Подозреваю, на их места претендовали еще 563 человека — в то время как мое собеседование свелось к одной лишь маминой фразе: «Такая строчка будет неплохо смотреться в твоем резюме».

Я плетусь за Намратой в переговорку, где Джульетта уже копается в горе бумаг не меньше. При звуке открывшейся двери она поднимает глаза.

— Материалы по Шумейкеру?

— Держи. — Намрата сваливает их на стол и падает в кресло.

Здесь нужно отметить, что кресла в переговорке потрясающе глубокие и на колесиках, что является чуть ли не главным достоинством всей работы. Я немедленно ныряю в соседнее и, оттолкнувшись от ножек стола, проезжаюсь по ковру.

— Это всё материалы для одного дела?

— Угу.

— Большое оно, наверное.

— Да нет, не особо.

Намрата на меня даже не смотрит. На работе девчонки регулярно становятся такими — сосредоточенными и раздражительными. Но если честно, они клевые. Не Итан и Джесси, конечно, но для меня они словно нью-йоркский филиал нашей банды. Или станут им, когда я завоюю их расположение. А я завоюю.

— Кста-а-а-ати, Джулье-е-е-етта. — Я подкатываю обратно к столу и достаю телефон. — У меня для тебя кое-что есть.

— Мне начинать волноваться? — Она все еще по уши в документах.

— Скорее дрожать от предвкушения. — Я подталкиваю к ней телефон. — Ибо он уже здесь.

— Кто?

— Скриншот.

А именно — скриншот комментария в твиттере, оставленного в 22:18 Иссой Рэй и по совместительству любимой актрисой Джульетты (что я узнал из ее инстаграма, на который втайне подписан).

— Ты сказал Иссе Рэй, что у меня сегодня день рождения?!

Я сияю.

— Ага.

— Зачем?

— Чтобы она тебя поздравила, конечно.

— Но у меня день рождения в марте!

— Я знаю . Просто…

— Ты соврал моей богине Иссе Рэй!

— Не совсем. То есть… типа того? — Я смущенно тру лоб. — Ладно, как бы там ни было. Хочешь послушать о моем последнем провале?

— Я думала, мы его и обсуждаем, — замечает Намрата.

— Нет, я про другой. В связи с парнем.

Обе поднимают головы. Наконец-то. Даже самые суровые юристы не могут противиться искушению послушать про мою личную жизнь (не то чтобы она у меня была). Обычно я просто рассказываю им про симпатичных мальчиков, которых встретил в метро. Круто, что здесь о таких вещах можно говорить вслух. Как будто в этом нет ничего особенного. Как будто это просто еще одна черта моего характера.

— Я столкнулся на почте с клевым парнем, — начинаю я. — И угадайте что.

— Вы полчаса целовались за абонентскими ящиками, — говорит Намрата.

— Гм, нет.

— Перед абонентскими ящиками, — предполагает Джульетта.