Что, если это мы

— Это нечестно, — возражаю я. — Не понимаю, как можно сочувствовать Хадсону только на том основании, что я порвал с ним первым. Зато он первым разбил мне сердце.

— Извини, Бен, — говорит Харриет, — но я и так между двух огней.

С этими словами она тоже исчезает в холле.

Я делаю глубокий вдох. Не знаю, в какой альтернативной реальности Харриет находится между двух огней, потому что в моей она явно из Команды Хадсона. Самое обидное, что, если бы мы с ним продолжали просто дружить, ничего этого вообще не случилось бы.

Я поднимаюсь по ступеням, отчаянно желая развернуться и дать деру. Но нет уж. Я не собираюсь оставаться на второй год только потому, что в комплекте с летней школой идет бывший бойфренд.

Наш учитель, мистер Хейс, флиртует в коридоре с преподавательницей алгебры. Среди педагогов он один из самых молодых — может, двадцать с хвостиком. Летом он обычно ездит в другие страны волонтером, но в мае подвернул лодыжку в Спартанских гонках ^[14]  и остался натаскивать отстающих по химии. В целом он не мой тип — чересчур миленький, вроде тех парней, которых изображают на упаковках нижнего белья, — но в привлекательности ему не откажешь.

Я сажусь на галерке — как можно дальше от Хадсона и Харриет, — открываю тетрадь и ненадолго отключаюсь от происходящего.

Я никогда не блистал в школе. Хадсон говорил, что мне можно не гнаться за оценками, потому что все равно не поможет, — но я по жизни с трудом сосредотачиваюсь в классе. Начнем с того, что я постоянно витаю в облаках. Если надвигается тест, дома я буду двадцать минут готовиться, а весь остальной вечер играть в Sims или писать ВВВ. В первом семестре мама была в таком ужасе от моей успеваемости, что конфисковала ноутбук до тех пор, пока оценки не выправятся. Как ни странно, помогло: я жить не могу без своих выдуманных миров.

Но даже прикладывая все усилия, я неизбежно плетусь в хвосте. Знаете, как это бывает: ты проболел важную тему или просто засмотрелся в окно, фантазируя о том, как симпатичный мальчик ответит на твои чувства, — но учитель не станет задерживать класс, чтобы объяснить тебе повторно. Он двинется дальше, а ты останешься разбираться сам. Я не помню, кто сражался во Второй мировой. Едва ли могу назвать больше десяти президентов. Абсолютно беспомощен в географии. Школьные викторины — мой ночной кошмар.

Мне всегда хотелось узнать реальный мир — а не только тех, с кем дружу в школе или играю в Sims . Но сейчас я ощущаю себя совершенно ненужным в этой вселенной.

Мистер Хейс заходит в кабинет. Под мышкой костыль, в свободной руке рюкзак, будто он собрался в тренажерку, а не на лекцию по химии.

— Доброе утро! — говорит он радостно. — Проверим, все ли на месте.

Хадсон поднимает руку.

— Здрасьте. Я Хадсон Робинсон. Вчера меня не было.

Мистер Хейс кивает.

— Определенно не было. Сегодня выздоровел?

— Как новенький.

— Отлично. Задержись после урока, пробежимся по вчерашнему материалу. — Мистер Хейс сверяется со списком. — Окей, Пит здесь. Скарлетт…

— Погодите, — перебивает его Хадсон. — Я не хочу оставаться после уроков. И так таскаюсь в школу на каникулах.

Харриет награждает Хадсона своим фирменным взглядом «чувак-закрой-рот-немедленно».

— Не из-за меня вы здесь оказались. Моя задача — сделать так, чтобы вы не провалились снова. Просто задержитесь на полчаса после занятия, и вам не придется весь следующий год любоваться, как ваши друзья готовятся к экзаменам, выпуску и колледжу. Без вас, разумеется.

Черт, а этот парень умеет поставить на место, не выглядя притом полным засранцем.

— Я не тупой, — говорит Хадсон. — Я знаю химию.

Никогда не видел, чтобы он разговаривал так с учителями.

— Я не поэтому здесь. Просто… — На меня он не смотрит. — Я пропустил первый день, вот и все. И сам могу нагнать материал.

— Прекрасно. Расскажите, как образуются ионные связи, и можете быть свободны.

Молчание.

— Хотя бы что такое сплав?

Тишина в ответ.

Видите? Школа никого не будет ждать. Даже самоуверенных бывших бойфрендов.

Хадсон пожимает плечами и вытаскивает телефон. И, черт возьми, я искренне надеюсь, что он собирается загуглить ответы, а не сбросить кому-нибудь сообщение с криком о помощи. Неловкая пауза все затягивается — и становится только еще более неловкой, потому что Хадсон краснеет на глазах. Кажется, он не был таким тихим с тех самых пор, как Ким Эпштейн назвала его девчонкой, намереваясь оскорбить, а Харриет разъярилась за лучшего друга и вытрясла из нее все дерьмо.

В конце концов я не выдерживаю.

— Сплав — это однородная смесь двух и более металлов.

Мы повторяли это вчера.

Хадсон резко отрывается от телефона и вперивает в меня ненавидящий взгляд.

— Мне ничего от тебя не надо, понял? Не смей  ко мне лезть. И помогать тоже. — Он такой красный, что, кажется, вот-вот взорвется.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не спрятаться за тетрадью.

Никто здесь не знает нашу историю, кроме Харриет.

Должно быть, все считают Хадсона обычным «проблемным элементом», а меня — школьным всезнайкой.

Одно могу сказать наверняка: это лето будет долгим.

ГЛАВА ПЯТАЯ

АРТУР