Что, если это мы

Я начинаю говорить «спасибо», но она уже отключается.

— Что такое? — взволнованно спрашивает Дилан. — Она говорила обо мне?

— Прости, Ди, она собирается сбежать в Лас-Вегас с Патриком, — сообщаю я трагическим тоном. Дилан пытается отобрать у меня телефон, но я не отдаю. — Да ладно, я шучу. Она просто сказала, что, вероятно, нашла Артура. Сегодня на Манхэттене состоится встреча первокурсников Йеля. Как думаешь, это слишком хорошо, чтобы быть правдой?

— Слишком хорошо то, что моя будущая жена делает за тебя всю работу.

— Ди, я серьезно. Есть миллион способов классно провести время в городе, в котором ты всего на одно лето. Он и так увидит этих чуваков в Йеле. Я бы на его месте туда не пошел.

— Мы тоже можем не ходить. — Дилан наконец отбирает у меня телефон и просматривает страницу встречи. — Ого. Все-таки Саманта зря тратит время в этом кофешопе. В нашем трио она была бы Гермионой. Если что, я претендую на Гарри.

— Но тогда я Рон.

— Сочувствую.

— Именно Рон в итоге замутил с Гермионой.

— Да, но… Черт, я не хочу быть Роном. Никто не хочет быть Роном. Даже Руперт Грин наверняка не хотел быть Роном! Давай лучше так: я Хан Соло, а она принцесса Лея. Тогда ты можешь быть Люком.

— Да хоть магистром Йодой, — ворчу я. — Сосредоточься.

— Да, да. Надо все же заглянуть на эту встречу. Может, Артур туда и не собирается. А может, собирается.

Мне хватило бы намека, что он там будет, чтобы отправиться в Центральный парк.

— Проверим?

— Да пребудет с тобой Сила.

— Нам нужны вымышленные имена, — говорит Дилан.

Мы шагаем к замку Бельведер ^[29] , у которого должна состояться встреча. Есть что-то будоражащее в идее воссоединиться с Артуром под сводами почти настоящего дворца. Плохо лишь то, что я благоухаю отцовским одеколоном и потею в прошлогодней — и теперь уже явно тесной — рубашке поло. Дилан сказал, что в ней я буду больше похож на абитуриента Йеля.

— Это только все запутает, — отвечаю я. Не надо было поддаваться его уговорам и заходить переодеваться к Боггсам. В обычной футболке я чувствовал бы себя естественнее.

— Да ладно, это же весело! Думаю, я буду Дигби Уиттакером. А ты — Бруксом Тигом.

— Нет.

— Орсоном Бронвином?

— Нет.

— Последнее предложение: Ингрэмом Йейтсом.

— Нет. — Мы уже приближаемся к лестнице на смотровую площадку. — Ладно, Ди, давай начистоту. Я вроде как напуган до усрачки. То есть да, я надеюсь, что Артур туда придет, но мне кажется ненормальным так быстро западать на кого-то нового. В общем, если у второго пилота завалялся совет — жги, Дигби Уилсон.

— Уиттакер, — поправляет меня Дилан, а затем хлопает в ладоши. — Допустим, что Артур действительно там появится и тоже на тебя западет. Он ведь по-любому уедет в августе, верно? Можешь относиться к этому как к приятной случайной связи.

— Нет, Ди. Я не хочу так ни с кем поступать. И с собой в первую очередь.

— Ты прав. Плохой совет, Биг-Брукс.

— Бен.

— Послушай. Ты своего все равно не упустишь. — Дилан сжимает мне плечи и проникновенно заглядывает в глаза, будто тренер — непутевому спортсмену. — Может, тебе и правда нужен тайм-аут, прежде чем двигаться дальше. Я не осужу, если ты сейчас развернешься и уйдешь. Но я же тебя знаю, Биг-Бен. Ты мечтатель. И, может быть, мироздание в самом деле дает тебе второй шанс.

Я знаю, что Дилан прав. И тоже надеюсь, что мироздание стремится доказать мне, как я ошибаюсь по его поводу.

— Может, — наконец говорю я.

— Если не хочешь идти туда ради себя, сходи хотя бы ради тех несчастных, которым пришлось страдать в метро от твоего одеколона.

— Засранец.

Мы поднимаемся на смотровую площадку, где уже толкутся будущие студенты Йеля. В просветах между людьми виднеются деревья, озеро и дальняя часть Центрального парка. Некоторые парни настоящие каланчи, поэтому я нога за ногу обхожу толпу, вглядываясь в лица. Увы, примерно из двадцати студентов — к слову, пахнущих куда приятнее папиного одеколона — ни один даже отдаленно не напоминает Артура.

— Его здесь нет, — говорю я, вернувшись к Дилану. — И мы единственные в поло.

— Еще рано, — возражает тот. — И, может, Артур как раз станет третьим?

Я смотрю на него с большим сомнением.

— Раз пришли, давай хоть повеселимся, — говорит Дилан. — Если мы сейчас уйдем, я просто вернусь домой и буду до ночи слушать грустные песни, глазеть в окно, вздрагивать от каждого сообщения, а потом злиться, что это ты мне пишешь, а не Саманта.

— Ты самый большой засранец в моей жизни. Но хорошо, давай останемся.

— Ура! — Дилан с энтузиазмом оглядывается вокруг. — Смотри-ка, тут есть настоящие красавчики. Ты уже чувствуешь мотивацию как следует вдарить в следующем году и окунуться в эту потрясающую университетскую жизнь?

— И ни одного галстука с хот-догами.

— Только не говори, что обзавелся фетишем.

— Нет, просто… Круто было встретить человека, способного на самоиронию.

— Тем временем один горячий абитуриент уже положил на тебя глаз, — хмыкает Дилан. — На одиннадцать часов утра.

— Утра или вечера — какая разница?

— Большая. Я ощущаю от него свиданно-круассанные утренние вибрации. А не давай-потремся-булками вечерние.