Что есть истина

В сфере отношения конечного к конечному, которое имеет место в чувственной и рассудочной форме сознания, нет подлинной необходимости, т. е. такой необходимости, которая достигла бы всеобщности. Вследствие этого в этой сфере нет и свободы. Имеются лишь проявления необходимости, с одной стороны, и проявления свободы, с другой, которые есть произвол и в теоретической и практической деятельности. Почему произвол? В отношении конечного к конечному есть один очень сильный момент – абстрактная всеобщность в отношении к себе самой. Она и создает здесь полную иллюзию развития свободы. Ведь как абстрактная всеобщность относится к содержанию? С одной стороны, абстрактная всеобщность вследствие непосредственного единства с собой, может быть вроде бы абсолютно равнодушной к любому содержанию, может быть направленной лишь на себя. Это создает фикцию свободы. С другой стороны, лишь только обнаруживается, что абстрактная всеобщность не может существовать вне отношения с каким-нибудь содержанием, она вынуждена обратиться к содержанию. Абстрактная всеобщность не существует благодаря себе самой. Содержание может выступить для нее исключительно как эмпирически многообразное. В отношении своего содержания абстрактная всеобщность принимает позу превосходства и самодовольства, т. е. позу высокомерия, аналогичную той, которая свойственна всем представителям власти. Это аналогично отношениям господина и раба, нанимателя и наемного, начальника и подчиненного, государства и общества. Но, увы, эта абстрактная всеобщность без содержания обойтись не может и гибнет сама. Например, государство хочет сохранить себя как абстрактную всеобщность, поэтому старается подвергнуть полному отрицанию гражданское общество. Если бы это отрицание было доведено до абсолютной тотальности и осуществилось в действительности, то исчезло бы само государство. Произвол государства не может завершиться всеобщностью. Это не отношение свободы и необходимости. Государство должно потерять свою абстракцию и получить определение со стороны самого гражданского общества. Гражданское общество должно самоопределить себя до всеобщности и тем самым подвергнуть отрицанию абстракцию государства. Следует сделать и еще один вывод: свобода есть процесс внутренней необходимости, выявленная вовне внутренняя необходимость. Поэтому подлинно всеобщая свобода в себе самой необходима, а не необходима благодаря чему-то вне неё. Быть свободным – значит быть у себя самого, если даже ты находишься в отношении к другому и взаимодействуешь с другим.

Наряду с моментом отношения необходимости и свободы не менее важным является момент отношения абстрактности и конкретности. Во всех способах чувственного и рассудочного познания имеется связь и одновременно различие формы и содержания. Конкретное обычным (нефилософским) сознанием определяется как форма чего-то разнообразного, т. е. когда конечное существование берется в форме всей его определенности, многосторонней целостности всей эмпирической чувственности. Отсюда следует определение обыденным сознанием истины. Достаточно вспомнить ленинский пример “диалектики со стаканом”: стакан и такой, и сякой и может быть употреблен и для этого, и для того и т. д. Говорят, что это и есть диалектическая логика, которая имеет дело с конкретной истиной! Не случайно речь идет о стакане, т. е. о предмете мира эмпирического существования, который выступает для чувственного сознания и опыта.

Уже искусство начинает иметь дело с конкретно-всеобщим, а религия – с всеобщим единством, пусть только представляемыми нами и имеющими чувственное основание. Но откуда взялись всеобщее и единство во вселенной? Представление не может ответить на этот вопрос. Следовательно, чувственный момент не имеет самостоятельного значения. Возникает и другой вопрос: где мы имеем дело с явлениями вселенной, а где с ее сущностью? На этот вопрос не могут ответить ни опытные науки, ни точнейшие физика и математика. Ведь физика и математика занимаются предметами, которые ими созданы, а уверяют себя и других, что эти предметы существуют сами благодаря себе, являются причиной, основанием себя самих. Эти науки просто обманывают себя и других! Причиной себя самого не выступает ни один ограниченный предмет. Только всеобщее! Опытная наука, претендуя на то, что имеет дело и истиною, на самом деле имеет дело только с проявлениями истины и только с проявлениями внутренней необходимости.

Субъект, “я” в объекте (вещи или другом субъекте) находит образ своей собственной самости, обнаруживает непосредственную тенденцию развиться до самосознания.

Для сознания внутреннее в предметах есть мысль, или же понятие. Тогда сознание имеет своим предметом мысль, или свою собственную форму, или рефлексию, т. е. вообще самого себя.

Внутреннее различие и самостоятельность субъекта и объекта в сознании исчезают, потому что мышление получает в качестве объекта сознание самого себя.