Что и требовалось доказать

Далее следовал не менее эмоциональный рассказ про какое-нибудь дело и что вот в данном случае совершенно непонятно, какая там квалификация. А главное – что же делать ей и, разве может она это понять со своим-то званием и опытом. Палыч терялся, бледнел, прям вот просто таял на глазах, словно Снегурочка, прыгнувшая через костёр. Хотя был он высокого роста и весь внешне ничего себе так. Николаич начинал активно кашлять, чтобы не хохотать, поскольку ответа на Ларискин вопрос иногда просто не существовало. Вот бывает и такое, и никакие кодексы и разъяснения в таких случаях не помогают. Здесь нужна просто практика да совет прокурора, который должен был утверждать обвинительное заключение либо суда, в который должно направляться дело. Вот как-то так. Лариска, разумеется, это знала изначально, Николаевич, соответственно, понимал тоже. Загонов покрывался испариной, собирал все бредущие в голове мысли, обещал кому-то звонить, что-то уточнять и прямо вот сегодня оказать ей помощь в разрешении данного вопроса. С взглядом полным надежд, оставляя дело на столе начальника, Лариска поднималась, доходила до двери, около которой, прежде чем выйти, оборачивалась и смотрела на Николаича, едва подмигивая. Тот кривился, сдерживая смех. Но Палычу было не до них. Он судорожно листал дело и был погружён в работу по оказанию помощи молодому сотруднику вверенного ему подразделения. После этого следовал красочный рассказ представления в своём кабинете. С видом декламирующего попугая, Лариска пересказывала Ольге с Натальей своё выступление и реакцию всех (играла в лицах, а точнее за всех), дожидалась, пока они «переварят», то есть отсмеются, после чего «строго» заявляла, что вот теперь можно работать дальше. Палыч в процессе её рассказа мог и своё мнение высказать. Но надо отдать ему должное, поскольку, спустя какое-то время, он приходил к ним в кабинет лично, не вызывая Лариску, и «отчитывался» о проделанной работе. В этот момент главное было помнить, что её всё же интересовало, когда она обращалась за этой самой «помощью». Короче, визитов Лариски Загонов побаивался и, стоило ей открыть дверь их кабинета, сразу напрягался, думая «что же на этот раз». А ведь могло быть и ничего. Лариска часто обращалась за помощью, ну, то есть за реальной помощью к Вячеславу Николаевичу, который всё-таки был следователем. Очень часто это касалось дел по изнасилованиям, которых в его производстве было раньше ой, как достаточно. Лариска, часто осматривавшая такие места преступлений, проводившая все первоначальные следственные действия, назначавшая все положенные экспертизы, всё же крупным «спецом» по ним не была. Везде есть свои нюансы и не всегда так с ходу можно дать ответ именно по определённой категории дел, не имея богатой практики по их расследованию. Какая-никакая была. Конечно, была. И всё же, если человек в данном вопросе знает больше, нужно убедиться, что ты мыслишь в нужную сторону. Во время таких Ларискиных визитов Палыч облегчённо вздыхал и даже пытался вклиниться в разговор, несмотря на то, что такие попытки Вячеслав Николаевич пытался пресечь хотя бы взглядом на корню.

Был и такой период, когда Лариска с Ольгой умудрялись даже на такой работе задерживаться чуть ли не до одиннадцати вечера. Это был период написания бесконечных представлений Областной прокуратурой, отвечать на которые приходилось им. Трудилась там деятельная, озабоченная бестолковой, ну, это по Ларискиному мнению, работой, начальница. Количество этих самых представлений в месяц доходило до шести – семи, в зависимости от полёта фантазии той самой Веры Николаевны. Ничего, отвечали, изумляя на выходе в ночи постовых. Это «конкретчикам» задерживаться не только нормально, но и вроде как обязательно, положено. Да просто не успеть всё за отведённый рабочий день, в связи с чем он и считается ненормированным, вот и всё.

– Ну, как ты пришла, ушли в «ночную», – беззлобно говорила Ольга.

– Дураков работа любит, – имея в виду себя, невозмутимо отвечала Лариска, после чего они дружно шагали на остановку в надежде, что маршрутки в их районы ещё ходят. Жили они совершенно в разных частях города, а Лариска – так и вообще на другом берегу.

Были среди изучаемых дел и такие, которые запомнились навсегда. Не так уж и много, но были.