Что имеем — не храним (СИ)

Губы у Джорджи мягкие и гладкие, как отлично чувствует Джерси, когда тот неумело охватывает ими крупную головку, придержав пальцами вялый ствол. А потом и неуверенно касается языком, скользит им под головкой, забирая чуток глубже в мокрый рот и непроизвольно дергая носом. Джорджи лижет осторожно, больше на пробу, по-мальчишески – как будто Джерси не был с детьми – пытаясь целовать, а не сосать, то и дело соскальзывая губами. Иногда задевает зубами – но не слишком, еще не царапающе, – и Джерси приязненно жмурится. И хотя, будь дело только в физике, он в жизни бы не заплатил две штуки за такой херовый отсос, но сейчас Джорджи кормит его своими неловкостью, тщательно скрываемым любопытством и подсознательными страхами до отвала. Да и губы у него порочные, мягкие, а во рту тепло и влажно, с перчинкой острых клыков, так что Джерси жмурится еще, теперь от того, как неспешно тяжелеет в паху. Но все-таки слишком неспешно. Джерси не заказывал робкий школьный отсос между мусорными баками за кафетерием. Джерси хочет уткнуть Джорджи носом в кучерявый лобок и заставить, давясь, вылизывать яйца.

Джерси скидывает шляпу Джорджи назад, скользя ладонью по выбритому затылку и притягивая ближе. Но Джорджи в ответ моментально сжимает зубы, проезжаясь ими по нежной коже, и Джерси гневно шипит, больно сжав его шею.

– Еще раз так сделаешь – отстрелю тебе на хуй все пальцы, – рычит Джорджи, высвобождаясь ценой трех царапин под ухом.

– Выстрелишь в меня еще раз, и я вырву тебе руку, в которой будет револьвер, – подавив боль, со спокойной угрозой отвечает Джерси. – Я же вот не хотел с тобой как со шлюхой. Но если ты больше хочешь слышать "давай, сука, соси" вместо руки на затылке, мне вот это совершенно, блядь, не сложно.

– А вежливо ты попросить не можешь, мать твою? – Джорджи хмурится, недовольно скалясь, и его зубы опять слегка вылезают на нижнюю губу.

– О, конечно, мой дорогой Джорджи, – тон Джерси живо становится издевательским. – Пожалуйста, если это, конечно, тебя не затруднит, прекрати слюнявить мой хер, как неебанная целка-девятиклассница, и заткни уже им свою ебучую глотку.

– Не дотянется до глотки-то, папаша, – язвительно склабится Джорджи, но ему важно оставить последнее слово за собой, а не ругаться на самом деле. И сделать по-своему. Он опять нагибается, но не берет в рот, а как назло проходится вытянутым языком по члену, довольно бездарно вылизывая по всей длине и капая слюной. Но язык у него все равно горячий – и приятно подрагивающий, когда плотно огибает головку и кончиком залезает под крайнюю плоть. Джерси одобрительно щурится и вздыхает, когда Джорджи наконец забирает в рот, сразу до конца насаживаясь губами по липкой слюне. И это уже довольно неплохо. Довольно неплох сам факт того, как Джорджи прижимается губами к рыжему лобку, невольно поднимая взгляд. Голубой свет оставляет перетекающие волны на его слегка втянутых щеках, поверх долларовой татуировки. Джерси не хочет скрывать, что чувствует возбуждение от этого, и позволяет пальцам на правой руке удлиняться, покрываясь шерстью. Его член тоже все больше наливается кровью и предельно хорошо смотрится входящим в раскрасневшиеся губы, хорошо ощущается подрагивающим в мокрой теплоте рта, то и дело упирающимся в упругое небо. Тем более что Джорджи, кажется, до того нервирует изменившаяся рука, на которую он косится с опаской, что он не слишком беспокоится о чужом возбуждении.

– Все в порядке, Джорджи-бой, – Джерси приязненно жмурится, перебирая длинными пальцами на своем колене. – Я контролирую себя.

Джорджи только фыркает, как будто это вовсе его не интересовало, и удобнее опирается на бедро Джерси левой рукой, глубоко заглатывая. Туда-обратно по языку идет мокро и легко, Джерси все больше нравится, и он нетерпеливо когтит свое колено.

– Джорджи, – но он все-таки привлекает внимание Джорджи.

– М-м? – тот реагирует, поднимая взгляд, но не выпуская член изо рта, и Джерси ощущает приятную вибрацию по стволу.

– Можно мне все-таки?.. – через силу спрашивает Джерси, приподнимая черную ладонь. Через силу, но он не хочет давить на Джорджи на самом деле. Пусть тот сам согласится.

– Если попробуешь нажать или че еще, откушу к хуям, – агрессивно говорит Джорджи, все-таки отстранившись.

– О'кей, – но Джерси только тихо смеется, мягко притягивая его за шею обратно. Он ласкает Джорджи, перебирая пальцами по шее и лысому затылку, и чувствует, как у того идут приятные мурашки. Джерси потирает за ухом, охватывая весь затылок огромной ладонью, и чувствует, как Джорджи послушно обвивает языком его еще потяжелевший член, видит, как не насильно, только с тихим причмокиванием входит потемневшая головка промеж губ. Потому что это поцелуй, а не унижение. Даже с тем, кому ты платишь. Таков дьявол.

Джерси едва заметно надавливает, больше направляет, и Джорджи уже почти хорошо гоняет губами его красную шкурку, давая налитой головке тереться о небо. И Джерси легонько поддает бедрами, уже трахая Джорджи в рот, но еще не давая ему этого понять.