Что изучает общественная психология.

Но кроме реальных групп, общественная психология изучает также психические особенности, свойственные так называемым условным, или статистическим, группам. Это группы людей, выделяемых по каким-либо признакам: половым, возрастным, национальным, профессиональным и т. д.

Каждый человек не только в течение жизни, но и в каждый данный момент является членом многих реальных групп (не говоря уже об условных). Дома — он член семьи, на работе — член производственной, партийной, профсоюзной группы; он может быть членом ряда добровольных обществ и кружков (самодеятельности или домового комитета); как избранный депутат он может быть членом органа Советской власти. И в разных группах его роль может быть весьма различна. Кроме того, и это важно для общественной психологии, человек по-разному может осознавать и свою роль в разных группах, и даже самую принадлежность к той или иной группе.

Деление на условные и реальные группы относительно, так как главный критерий этого деления достаточно четок только в малых группах, где налицо прямой, информационный контакт, а иногда и личный. Вместе с тем Ленин определял класс именно через понятие группы. «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства… по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может, себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства»[36], — писал он. Такие крупные объединения, как нация, народ, тоже рассматриваются как группы.

Самые маленькие группы (группы из двух человек) называются элементарными. Это семья молодоженов, мастер и подмастерье, учитель и ученик, начальник и подчиненный, и т. д. Формы и цели общения в группе определяют специфику психических явлений, возникающих в них.

Общественная психология в настоящее время активнее изучает не большие, а так называемые малые группы, объединяющие от двух до 35 ее членов: школьный класс, производственная бригада, воинское подразделение, экипаж самолета или космического корабля, геологическая партия и т. д. Но совершенно очевидно, что общественная психология не может ограничиваться только изучением малых групп. В общественную психологию в ее широком понимании входит в качестве ее разделов и психология классов и наций, и историческая психология (с подразделом палеопсихологии), и этнопсихология. Об этом свидетельствуют и высказывания классиков марксизма-ленинизма, уделявших в своих работах большое внимание не только анализу социальных, экономических, политических факторов, но и социально-психологических явлений. Маркс и Энгельс установили связь социально-психологических явлений с производственным процессом и экономическими отношениями.

Точно так же и в произведениях Ленина, очень чутко воспринимавшего любые изменения в настроениях масс, рассыпаны глубокие психологические наблюдения и характеристики. Интерес Ленина к настроениям масс был вызван тем, что для него эти изменения были несомненным признаком намечающихся общественных сдвигов и социальных перемен, они указывали либо на назревание революционной ситуации, либо на политический кризис. Например, в работах «Третий шаг назад» и «Две тактики социал-демократии в демократической революции» Ленин дал блестящий анализ социально-психологических условий революционной ситуации[37].

В работах Ленина приведены классические характеристики психологии различных классов — русского крестьянства, промышленного пролетариата, мелкой и крупной буржуазии, кулачества и т. д.

После Великой Октябрьской революции Ленин писал о необходимой психологической перестройке, которую надо осуществить для того, чтобы овладеть искусством управления страной, для того, чтобы проявить сплоченность и мужество, необходимые для отпора многочисленным врагам Советской власти. Достаточно вспомнить классический образец анализа первого коммунистического субботника, в котором Ленин усмотрел «фактическое начало коммунизма». «Это — начало переворота, — писал он, — более трудного, более существенного, более коренного, более решающего, чем свержение буржуазии, ибо это — победа над собственной косностью, распущенностью, мелкобуржуазным эгоизмом, над этими привычками, которые проклятый капитализм оставил в наследство рабочему и крестьянину»[38].