Что известно реке

Колетт, безусловно, была хорошей горничной. Моя кровать была заправлена, чемоданы аккуратно сложены друг на друге. У меня были минуты, чтобы разрушить результат ее трудов. Быстро двигаясь, я открыла крышки чемоданов и нашла холщовую сумку среднего размера. Изначально, я брала ее с собой, потому что предполагала, что она может понадобиться для полевой жизни, во время раскопок с дядей. Если бы кто-нибудь обратил внимание, что я ношу ее с собой вместе с шелковой сумочкой, у меня было наготове идеальное оправдание. В этой сумке вещи, якобы необходимые мне для ночевки в Александрии.

Я бросилась к письменному столу и нашла чистый лист, быстро составив на нем список всего, что мне понадобиться. Мы с папой обожали это.

Мне предстояло многое собрать, и я надеялась, что смогу уместить все необходимое. Когда я изучала вещи родителей, то обнаружила несколько полезных предметов, несомненно, предназначенных для жизни в палатке посреди пустыни. Нужные мне вещи были разбросаны по всей спальне, и я поспешила собрать все предметы, запихивая их в сумочку, когда мои пальцы коснулись чего-то шершавого.

Эхо магии отозвалось, расходясь вокруг большой незримой рябью.

Мое приобретение с базара.

Я порылась в сумке и достала шкатулку, стараясь не касаться дерева. Она покачивалась передо мной, шепот неизвестного влек меня вперед. Я моргнула, задумалась, а потом снова полезла в сумку, чтобы найти папин нож. С особой осторожностью я разрезала шов и прилипшая грязь отвалилась.

Магия внутри безделицы позвала меня, и я инстинктивно поняла, что она что-то ищет. Я вспомнила слова мистера Хейса о том, что магия притягивает себе подобное. Я издала обнадеживающий вздох и продолжила счищать грязь. Еще полдюйма и—

Шкатулка треснула.

Холодное шипение поднялось вокруг меня и коснулось кожи. По рукам побежали мурашки. Я инстинктивно закрыла глаза, чтобы они не замерзли. В ровном черном свете передо мной возник образ женщины. На ней было длинное прозрачное платье, а на ногах сверкали изящные сандалии, украшенные драгоценными камнями. Постепенно, в поле зрения начали попадать предметы из ее окружения. Длинный шезлонг, установленный в позолоченной комнате, украшенной цветами в горшках. В голову резко ударил цветочный аромат. Женщина вышла на балкон, откуда открывался вид на длинную береговую линию лазурного побережья.

Некто подал голос из-за ее спины.

Радость переполнила ее. Женщина повернулась, ее лицо было величественным и поразительным, но не привлекательным. У нее были длинные темные волосы, которые рассыпались по плечам, когда она выбегала из комнаты.

Видение померкло и холод оставил меня.

Шкатулка как ни в чем не бывало лежала в моих руках. Ничего не изменилось, она была все такой же перепачканной и старой. Резьба на ней почти стерлась. Но я кое-что различала. Воспоминание, принадлежащее женщине из древнего Египта. Кого я видела?

Возможно, в этой безделице таилось что-то еще.

Я с нетерпением заглянула внутрь, но ничего не обнаружила. Возможно, когда-то давно в ней что-то и хранилось, но сейчас уже было утеряно. Мои плечи опустились. Я провела пальцами по внутренним стенкам и подпрыгнула. Чтобы не было заперто внутри, оно обладало мощной магией. Она взывала ко мне, громким ревом отдаваясь в ушах. Манила меня. Вкус был знаком. Аромат напоминал древние вещи. Храмы, возведенные на янтарном песке. Женщину, прогуливающуюся по террасе; сокола, следовавшего за ней и охраняющего ее. Богатый аромат цветущего сада. Цветы, распускающиеся пышным цветом. Во рту от них стоял вкус роз.

Золотое кольцо заставляло меня испытывать тоже самое.

Клеопатра.

Неужели я увидела ее? Мое дыхание вырвалось наружу длинным выдохом. Пораженная, я уставилась на деревянную шкатулку, мысли метались в голове. Возможно, внутри когда-то хранилось золотое кольцо. Тогда это бы объяснило, почему магия казалась такой знакомой. Было просто невероятным, что мне удалось найти еще одни предмет, принадлежащий последнему фараону Египта. И и все же это так.

Я не понимала почему.

Громкий стук прервал мои мысли. Я моргнула и теневое присутствие исчезло, оставив после себя воспоминания, словно затянувшийся парфюм. Женщина, предпочитающая розы и украшающая волосы жемчугом. Я быстро засунула шкатулку в сумку. Раздался очередной громкий стук. Должно быть, это человек, которого Саллам прислал помочь с багажом. Но когда я открыла, то обнаружила, что человек, стоявший по ту сторону двери, вовсе не был служащим отеля. Я вцепилась в дверную ручку и слова вышли скомканными.

— Дядя Рикардо.

– ¿Me permites entrar?⁵⁸

У него были широкие плечи, почти во всю ширину дверного проема. Он возвышался надо мной, и большая часть меня желала хлопнуть дверью перед его носом. Я не могла выбросить из головы письмо мамы к Масперо. Она не доверяла дяде. Она боялась за его безопасность и того, что он может сделать. Я вспомнила, как он разговаривал с Ивлином, как спорил о прожиточном минимуме и о том, что Абдулле должны дать место за столом.

Было ли все это притворством?

Я никогда не узнаю, если не поговорю с ним.