Что мне сказать тебе, Мария-Анна

Вернувшись к себе и захлопнув дверь, Луиза с сильно бьющимся сердец присела на кушетку.

Девушка не могла до конца понять зачем сообщила Шону о Гуго Либере. Но почему-то ей представлялось это правильным, честным, это явно был некий секрет и она поделилась этим секретом со своим возлюбленным. Влюбленные ведь всегда должны делиться секретами. С запоздалым раскаяньем и некоторым испугом Луиза подумала о королеве, той наверно могло не понравиться подобное поведение своей Первой фрейлины. Но Луиза поспешила себя успокоить тем, что, во-первых, об этом никто не узнает, Шон ведь не станет никому об этом рассказывать, а, во-вторых, никто же не требовал от неё хранить это в тайне. Если бы королева так уж хотела сохранить это в секрете, она отправила бы Луизу от себя гораздо раньше, а не играла бы с ней в шахматы до самого прихода Ольмерика. Промелькнувшей мысли о том что королева просто доверяет своей Первой фрейлине и полагается на её молчание даже когда и не требует этого явно, Луиза решила не предавать значение, это было несерьезно, королева никому не доверяет.

58.

Мария-Анна стояла у окна, Гуго Либер стоял недалеко от двери.

Мужчина и женщина молча смотрели друг на друга через всё пространство кабинета и будто бы не решались сблизиться.

– Проходи, – наконец сказала Мария-Анна.

Он сделал несколько шагов вперед и остановился возле стола, прикоснувшись пальцами к его столешнице.

– Что с Робертом? – Спросила Мария-Анна и её голос заметно дрожал.

– С ним всё хорошо.

– Он… он в Реймсе?

– Он близко.

Гуго обошел стол и приблизился к женщине, чье прекрасное бледное лицо в чуть колеблющемся свете свечей казалось восковым.

– Почему ты так смотришь на меня? – Спросил он.

– Как?

– Испуганно. Ты меня боишься?

Она помолчала. Затем схватила себя за плечи, скрестив руки на груди.

– Почему ты пришел?

– Ты же сама на этом настояла, сказала что тебе нужна гарантия, чтобы…

– Почему ты пришел? – Перебила она. – Почему не взял Роберта и не уплыл за океан?

Он некоторое время смотрел на неё, словно не понимая о чем она говорит.

– Потому что подумал, что лишить тебя сына это гораздо более жестокое наказание, чем лишить короны. Или я ошибаюсь?

– А ты не хочешь поступать слишком жестоко даже с такой как я, да?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, не хочу. Знаешь, когда я впервые с тобой познакомился, я мечтал о том что сделаю тебя счастливой. Я хотел чтобы ты была счастлива и мне казалось я готов на всё ради этого. А теперь я здесь чтобы забрать у тебя сына или корону. Похоже у меня не получилось сделать тебя счастливой, да?

Она подошла к нему, пристально посмотрела в глаза и сказала:

– Нет, не получилось.

Затем она отвернулась и направилась к столу. Выдвинула ящик и достала два больших плотных листа бумаги.

– Вот, прочти.

– Что это?

– Повеление о назначении Филиппа дю Тьерона регентом-опекуном Роберта Вальринга и грамота о моем отречении.

Он внимательно ознакомился с обоими документами.

Она пристально наблюдала за ним.

– Удовлетворен?

– Вполне.

– Тогда надеюсь ты не откажешься спуститься в комнатку в подвале и побыть там до утра под присмотром протикторов? Мне очень тяжело находиться с тобой в одном помещении. Я хочу побыть одна.

Он приблизился к ней, глядя ей в глаза. Мария-Анна, напряженная как струна, с тревогой следила за ним.

Он грустно улыбнулся и проговорил:

– Ты прости меня, Мари.

– За что? – Замороженным голосом спросила она, подозревая что он издевается.

– Ну за то что не сделал тебя счастливой. Ведь я обещал.

– Ничего страшного, – вздохнула она. – Ты был влюблен. А влюбленные всегда обещают слишком многое.

Она прошла к двери и позвала Ольмерика.

– Сопроводи моего гостя в его комнату, – приказала она.

Оставшись в кабинете одна, она убрала документы в ларец и заперла его на ключ.

Затем вышла в коридор и в сопровождении Олафа направилась в комнаты, отведенные ей для сна.

Всех своих служанок и лакеев она удалила из этой части дворца, решив что эту ночь она проведет здесь одна со своими протикторами.

Оставив Олафа в коридоре, она прошла в будуар, а затем через внутреннюю дверь в саму опочивальню. Здесь предусмотрительные служанки, прежде чем удалиться прочь, зажгли свечи и растопили камин. Было очень тепло и уютно.

Королева тяжело опустилась в кресло. Всё было готово и нужно только отдать приказ. У неё в кармане листок, где написаны те вопросы, ответы на которые хитроумный Хорхе Алонсо Родригес должен узнать у Гуго Либера. Ей остается только вызвать Ольмерика, вручить ему листок и велеть идти к испанцу и сказать что можно начинать. Сам Ольмерик при этом должен помочь привязать Гуго к креслу. "Нужно только встать и позвать Ольмерика", повторила себе Мария-Анна.

Но она не могла заставить себя сделать это.

Она ненавидела Гуго, он явился из небытия чтобы лишить её короны, он похитил её сына, он шантажирует её, он вполне заслуживает не просто пытки, но и смерти.