Что мне сказать тебе, Мария-Анна

Они смотрели друг другу в глаза и молчали. Слов уже было достаточно, или может недостаточно и ими уже нельзя было выразить всё что творилось в душе каждого из них.

Мария-Анна опустила глаза.

– Пойдём, – сказала она.

Они в сопровождении Ольмерика поднялись на второй этаж и прошли к покоям королевы. Оставив протиктора за дверью, вошли в будуар.

– Прости, я не спросила тебя, может ты хочешь есть, – проговорила Мария-Анна.

Он отрицательно покачал головой.

Она подошла к нему, немного поколебалась, но затем протянула правую руку и поправила ему волосы, сдвинула их, пригладила. Убрала какую-то нитку с камзола, отряхнула несуществующую грязь, потрогала разорванные края рукава, словно прикидывая можно ли это зашить. Гуго внимательно наблюдал за ней.

– Ты действительно ненавидишь меня? – Тихо спросил он.

Она утвердительно покачала головой. Посмотрела ему в глаза и сказала:

– Ты ложись здесь на кушетке. Я сейчас принесу покрывало.

– Благодарю, – пробормотал он.

– Ты не волнуйся, пожалуйста. Теперь всё будет как ты хочешь.

Он покачал головой.

– Благодарю, – повторил он и пошел к кушетке.

Мария-Анна еще несколько секунд наблюдала за ним, затем отправился в спальню за покрывалом.

62.

В соборе и вокруг него толпилось изрядное количество людей. День обещал быть ясным и теплым, но в этот утренний час еще царствовала благоуханная свежесть и даже прохлада и люди, вдохновленные этой свежестью и заинтригованные предстоящим событием, пребывали в приятном возбуждении, были весьма активны и словоохотливы. Помимо важных церковников, представителей высшей знати королевства, влиятельных чиновников и крупных вельмож, вокруг собора собралось и немало горожан, жителей предместий и ближайших деревень, взволнованных слухами о некой королевской церемонии и жаждущих хоть одним глазком увидеть всё её пышное великолепие, а также всех этих надменных властьимущих правителей. Вдобавок к этому здесь же присутствовали королевские солдаты, королевские драгуны, городские стражники, призванные следить за порядком и обеспечивать охрану могущественных гостей церемонии. Помимо них здесь было еще и немало вооруженных людей из личной охраны того или иного знатного аристократа или вельможи. Вся эта разношерстная, громкоголосая задиристая публика заняла практически всю территорию вокруг громадного здания собора и близлежащий улиц. К этому также следует присовокупить бесчисленные кареты и повозки, кое-как разместившиеся на тротуарах вдоль зданий, а также их крикливых возничих и пронырливых лакеев и слуг. И только роскошным экипажам самых влиятельных лиц страны позволили заехать прямо во внутренний двор собора и разместиться более-менее свободно и с комфортом.